– Нет, – сказала Сара. – Пойду выпью горячего шоколада.
Они договорились встретиться у палатки для татуажа через час. Направляясь к закусочной, Сара была в приподнятом настроении. Ярмарки всегда так действовали на нее: толпы людей, животные, повсеместный звон колокольчиков. Она поздоровалась с нескольким знакомыми, в основном студентами, которые заходили к ней в магазин.
На ней была шляпа-котелок, черные джинсы и старая кожаная куртка Зика. Сегодня Сара захотела надеть именно ее. Так как куртка принадлежала отцу Майка, она ее почти не носила, когда сын был рядом. Каждая из оставшихся у Сары вещей Зика побуждала Майка задать вопросы, на которые она не знала, как ответить. Однажды он спросил, почему отец подарил ей эту куртку, и Сара не смогла себя заставить сказать сыну правду, что он вообще ее не дарил. Она просто взяла ее поносить и больше не вернула, так сильно куртка ей понравилась.
– Один горячий шоколад, – сказала она пожилому мужчине за прилавком.
– Алтей добавить?
– Нет, спасибо.
Картонная чашечка была очень горячей. Оглядываясь в поисках салфеток, Сара увидела прилавок с бутылками кетчупа и горчицы, салфетками и трубочками. Но высокий широкоплечий мужчина, одетый в кожаную куртку, почти такую же, как у нее, преградил ей дорогу:
– Привет, Сара!
– Привет!
Это был Уилл Берк. Они улыбнулись друг другу.
– Рад видеть вас, – сказал он.
– И я рада. Как ваши дела?
– Да все в порядке. А вы как?
– Прекрасно, – ответила Сара. – Действительно прекрасно. Что привело вас на ярмарку? Вы здесь с… Сикрит?
– Сикрит? – Он нахмурился. – А, Сьюзан. Вы ее видели?
– Она заходила ко мне в магазин.
Он засмеялся:
– Сикрит. Я все время попадаюсь на эту удочку. Мы дали ей вполне красивое имя: Сьюзан. Правда, мы подумывали и о более экзотическом имени. Мне, например, нравилось имя Дельфина. Мы не стали называть ее так, боясь, что она будет смущаться. Понимаете?
Сара кивнула. Уилл рассмеялся, но в глазах его не было и тени улыбки. Он выглядел человеком, которого что-то угнетало, но Сара не знала его достаточно хорошо, чтобы спросить об этом. Может быть, у них с женой не ладится. Не будучи замужем, Сара не разбиралась в этих делах.
– Она хорошая девочка, – сказала Сара. – И не важно, как она себя называет.
– Вас бы это беспокоило?
– Нет.
– Понятно. – Он снова нахмурился, потеряв интерес к своему хот-догу, на котором громоздились соус, чили и лук. – Ее мать думает, что это дурной знак. Что-то вроде призыва о помощи. Но я не знаю.
– Не могу спорить с вашей женой, – начала Сара.
– Бывшей женой, – уточнил Уилл.
– Но мне не кажется это опасным. Ей пятнадцать, и она пытается познать что-то новое. Могло быть и хуже.
– Например, наркотики, – угрюмо сказал Уилл.
– Именно. Она просто старается понять, кто она на самом деле. Понимаете?
Уилл кивнул. Ему определенно стало легче, так как он снова принялся за хот-дог. Его лицо и руки были загорелыми, и это был загар человека, который любит бывать на воздухе. У него были кудрявые темные волосы с проседью и полностью седые у висков. Для человека, служившего в военно-морских силах, волосы были несколько длинноваты. А глаза были удивительного темно-синего цвета, как залив у штата Мэн.
– Она здесь? – спросила Сара, оглядываясь.
– Сикрит? – спросил он, улыбаясь. – Нет, она дома. Я здесь по работе – провожу воздушные экскурсии над Форт-Кромвелем. Такие же, как в ваш день рождения.
– Да. Прогулка была великолепной. Я часто ее вспоминаю.
– В самом деле?
– Конечно. Благодаря ей я узнала, что… – Сара сделала глоток горячего шоколада, чтобы выиграть время и справиться с эмоциями.
– Узнали что?
– Что я снова в полном порядке.
Улыбаясь, Сара чувствовала себя так, будто излучает здоровье и счастье, исходящие изнутри. Она дрожала, но это было совсем не от холода, а от осознания себя живой и того, что она находится среди людей в этот бодрящий осенний день.
– Я рад, что это так, – сказал Уилл, дотронувшись до ее руки.
