– Ты не знала Фрэда, – продолжала девочка, крепче сжимая руки Сары. Она понимала, что скоро придется отпустить ее, и упрямо продолжала: – Но ты разговаривала со мной о нем, как будто хотела узнать его лучше. Когда мы увидели того кита, когда я сказала, что у него крылья ангела, ты знала, что я думала о Фрэде, не так ли?
– Да, – шепнула Сара.
– Ты бы полюбила Фрэда Я верю, что полюбила бы… Не болей, Сара! – Слова вырвались сами.
Сьюзан ничего не могла сделать, чтобы вернуть их обратно. Они прозвучали глупо и могли только ранить Сару: конечно, она была бы здорова, если бы только могла! Расплакавшись, девочка крепко прижалась к ней.
– Мне понравился тот кит, – прошептала Сара, гладя Сьюзан по голове.
– Ты снова увидишь его… когда приедешь на остров…
– Увижу…
Пытаясь остановить слезы, Сьюзан чувствовала руку отца на своих волосах, слышала, как он шептал что-то. Понимая, что им пора уезжать и уже ничего нельзя сделать, она начала задыхаться, и Элис подбежала к ней с ингалятором.
– Я хочу, чтобы меня называли Сарой, – шептала девочка. – Это твое имя, но оно связано с Фрэдом и с тем китом.
Как ужасно то, что через несколько минут все, что у нее останется от Сары, будет ее имя! Ношение носок, имена не могли заменить человека. По всхлипываниям матери Сьюзан догадывалась, что ранит ее чувства. Джулиан произнес: «Мы займемся этим позже» громким театральным шепотом.
– Ты оказала мне честь, – улыбнулась Сара. – Но я хочу тебе предложить другое имя.
– Какое, например?
– Сьюзан.
Девочка пристально смотрела на нее.
– Это красивое имя, – продолжала Сара, – и его дали тебе родители, когда ты родилась.
– Но этого недостаточно, – возразила Сьюзан. – Это просто мое имя. Оно ничего не значит, не напоминает мне ни о чем.
– И Фрэд знал тебя как Сьюзан, а не Сноу или Сара.
– Как я тоскую по нему! И как я буду тосковать по тебе!
– Именно поэтому я и хотела повидаться с тобой. Потому что тоже буду тосковать по тебе.
Глаза Сары сияли, как в первый день их встречи, и Сьюзан захотелось, чтобы это продолжалось вечно, но вот в их глубине появились тучки. Сара выдержала ее взгляд; она не отвела глаз, пока Сьюзан не сделала это первой.
– Нам пора, – сказал Уилл, положив руку на плечо дочери. Протянув другую руку, он ждал, что Сьюзан возьмет ее. Элис шагнула к ней и тоже протянула свою руку:
– Дорогая? – На ее лице застыло нервное ожидание.
Она не сердилась на Уилла за создавшуюся ситуацию, не ревновала к Саре, не думала о Джулиане. Она была наполнена только любовью, чистой и простой. К своей дочери.
– Папа, полет пройдет нормально? – спросила Сьюзан.
– Конечно!
В этот момент можно было снова умолять своих родителей разрешить ей поехать, но что-то удержало ее. Покой опустился на плечи, как мягкая шаль тетушки Бэсс, и легкая дрожь пробежала по спине. Руки Сары были теплыми и крепкими. Взглянув ей в глаза, Сьюзан увидела темную бухту, северное сияние, Майка.
– Дорогая, им пора ехать, – напомнила ей мать.
– Меня зовут Сьюзан, – мягко сказала девочка, в последний раз обнимая Сару. Возможно, крепче и теплее она еще не обнимала никого…
Сьюзан стояла рядом, закрыв глаза и покачиваясь, пока Сара собиралась. Когда она откроет глаза, то в последний раз увидит ее.
– Спасибо, – услышала она, как ее мать сказала Саре.
– У вас замечательная дочь, – ответила та.
Сьюзан стояла, раскачиваясь на ослабевших ногах, держась за руки родителей.
– Я люблю тебя, – сказала девочка, не обращая свои слова к кому-то одному из них.
Не имело значения, кто их услышит. Она открыла глаза, и они по-прежнему все были рядом.
Глава 24
Дом.
Это слово позволяло Саре держать себя в руках и заполняло ее мысли всю дорогу из Форт-Кромвеля к острову Элк. Двигатели самолета жужжали подобно тихим голосам, подобно звуку МРТ, повторяя снова и снова одно и то же: «дом, дом».
Лекарства одурманили ее. Больничные медсестры вставили ей в руку катетер, маленькую портативную капельницу, которая скрывалась под рукавом, а Мэг большим шприцом наполнила его морфием. Когда боль возобновлялась, Уилл делал то же самое. Это дало им возможность спокойно лететь над Нью-Йорком,
