Обмякший член шевельнулся и начал наливаться вновь. Та бессовестная сцена, что разворачивалась перед моими глазами, пьянила мой юный разум. Тетя Таня - 40-летняя женщина, с красивыми упругими бедрами, шикарной круглой попой, полной грудью, обтянутой легкой футболкой, торчащими сосками, ухоженная и, абсолютно точно, хорошо следящая за собой, мать двоих детей, которые сейчас находятся за стенкой, стоит и млеет от руки худой рыжей девчонки, которая с извращенным удовольствием тискает ее мягкое влагалище, через ткань летних шортов. В мою голову уже закрадывались эротические фантазии, связанные с аппетитным телом этой женщины, которые наверняка ими бы и остались, если бы не эта инициатива Вероники. Упускать представившийся шанс было глупо, тем более вставший болт требовал немедленного внимания к себе.
- Давай ее сюда, - обратился я к Веронике, показывая на окаменевший член.
Тетя Таня вздрогнула всем телом, и уставилась на меня влажными, как цветок после дождя, глазами. Грудь ее быстро вздымалась в такт частому дыханию, нерешительность отчетливо читалась на возбужденном лице. Я посмотрел на ее торчащие соски и член дернулся от возбуждения, что дарила мне эта женщина.
- Ну что замерла? – Спросил я с легкой улыбкой.
- Первый па-а-а-ашел, - весело сказала Ника, шлепнув тетю Таню по мягкому заду.
Та сделала не смелый шаг, и снова замерла, глядя на торчащий флагштоком член.
Второй шлепок звонко упал на круглую задницу. Женщина сделала еще два шага, оказавшись вплотную к кровати. Вероника толкнула ее в спину и та, пытаясь сохранить равновесие, выставила вперед руки, падая на ложе нашей любви. Кровать громко скрипнула под тяжестью ее тела, тетя Таня попыталась подняться, но я удержал ее за плечи, прижимая кудрявую голову ближе к стоящему инструменту.
Когда наша пойманная лань перестала трепыхаться, я убрал руки и, откинувшись на подушку, застыл в ожидании. Теплое дыхание тети Тани коснулось моего члена, дурманя осознанием того, чья голова сейчас застыла над моим хером. Рука ее коснулась яичек, нежно перекатывая их и поглаживая бедра. Теперь я отчетливо слышал ее дыхание, глубокое, прерывистое. Завороженный этими ощущениями, я закрыл глаза, и упустил тот момент, когда мягкий ее рот поглотил набухшую головку. Движения ее становились все более страстными, а член погружался глубже и глубже в горло, пока нос женщины не коснулся моего лобка. Боже, неужели бывает так хорошо. Я лежал пораженный своим первым глубоким минетом, и теперь с наслаждением смотрел, как жадный рот зрелой женщины доит мой член своим горлом. Звуки, раздающиеся при этом, казались мне ужасно пошлыми и развратными, от чего удовольствие мое только усиливалось.
Вероника спустила шорты тети Тани, которые теперь застряли на коленках и, своими худыми пальцами, трахала ее влагалище, второй рукой она теребила свой чувствительный клитор. Женщина тихо мычала, насаживаясь на член и двигая крупным задом. Я сделал манящее движение рукой, и моя девочка, все поняв без слов, вытащила пальцы из чужой вагины, жалобно хлюпнувшей на прощание, будто с обидой выпуская предмет своего наслаждения. Вероника перебралась к стенке, руками бесцеремонно сняла голову женщины с члена, и, заглотив его один раз, принялась облизывать со своей стороны. Тетя Таня смотрела на это с интересом и недоумением, явно не понимая, что ей делать дальше. Помогая ей, я надавил ладонью на ее затылок, приближая к поршню, над которым уже трудилась Ника. Она еще секунду поколебалась, и отбросив сомнения провела по стволу языком снизу вверх. Божественно. Язык тети Тани отличался от Вероникиного. У той он был упругий и проворный, как маленькая рыбка, коллега же его, трудящийся с ним бок о бок, наоборот, являлся мягким и нежным, он двигался вальяжно, по-королевски, и этот контраст ощущений сводил меня с ума. Невероятно приятные ощущения, и еще более приятное зрелище. Две самки, молодая и зрелая, не соревнуясь, а сотрудничая, стремятся угодить молодому дерзко торчащему члену.
- Ник, она не облизывает, она его обнимает своим языком.
Девочка оторвалась от своего занятия и, хитро прищурившись, посмотрела на меня. Этот взгляд я знал слишком хорошо, для тети Тани он не предвещал ничего хорошего, хотя я уже не мог заявить точно, насколько эта сучка изголодалась по сексу и на что она готова. Ника взяла голову женщины за подбородок, и жадно впилась губами в ее губы. Та попыталась отстраниться, но я вовремя удержал ее за затылок. Сопротивление ослабло, и было заметно, как та, легко двигая челюстью, отвечает на поцелуй девочки. Я встал и, взяв Татьяну за плечи, уложил ее на спину. Ника не отпускала свою добычу, которая совсем охмелела от того разврата, что происходил с ней сейчас и уже не сопротивлялась. Ноги женщины были согнуты в коленях и бесстыдно раскинуты в стороны. Я встал на колени перед кроватью, опершись на локти и приблизив лицо к промежности, разглядывая сокрытое до этого от меня хозяйство замужней женщины. Как я и ожидал, она была аккуратисткой во всем. Небольшой кустик волос над клитором смотрелся забавно, напоминая заячий хвостик, но чрезвычайно уместно, на этом абсолютно гладком поле любовных утех. Я вдохнул ее запах, чистый и с каким-то легким шлейфом приятного аромата. Провел тыльной стороной ладони сверху вниз – шелк, чистейший шелк, бьюсь об заклад, только недавно выбрилась в душе. От моего прикосновения она вздрогнула. Вероника, почувствовав это, тут же оседлала ее живот, не отрываясь от губ женщины. Теперь перед моим лицом оказалась и розовая дырочка Никиной задницы, в которую я с радостью и ввел указательный палец, предварительно облизав его. Второй рукой я водил вокруг пещерки тети Тани, не касаясь ее, та подрагивала как кобылка, и было заметно, как набух ее крупный клитор.
Вдоволь наигравшись с Вероникиной попой, я подтолкнул ее вперед, и та не мешкая устроилась на корточках над лицом несчастной (или счастливой?) женщины. Я видел, как она трется своей скользкой дыркой о нос и губы Татьяны, не решавшейся сделать новый шаг, все сильнее распаляясь. Губы женщины приоткрылись, и мягкий влажный язык неторопливо пробежался по половым губкам истекающей от желания норки. Вероника окинула голову назад, и, замерев, плотнее опустилась на ее лицо. Тетя Таня двигал попой, пытаясь подставить свое влагалище под мои скользящие пальцы, и я, решив больше ее не мучить, опустил голову и коснулся языком ее клитора. Ту как током ударило, она резко выгнула поясницу и еще сильнее впилась в щелку стонущей над ней девушки. От кустика волос пахло хорошими духами, в голове мелькнуло воспоминанием, что это тот самый парфюм, который использовала женщина. «Вот ведь сучка», проскочила задорная мысль, «она и там надушилась». Язык порхал бабочкой, временами надавливая сильней, потом снова ослаблял натиск, лишь для того, чтобы через мгновение стать снова твердым и настойчивым. Татьяна мычала, работая языком попеременно в щелке и попке Вероники, ее полная грудь беспокойно колыхалась, тело покрылось мельчайшими капельками пота, словно утренней росой. Первый оргазм настиг ее спустя короткое время, она как то неловко дернулась, отстраняясь от меня, я приник к ее клитору плотнее, нежно втягивая его в свой рот, чувствуя, как она дергается в конвульсиях неконтролируемого удовольствия. Татьяна тоненько завизжала, Ника придавила ее рот свое худой попой и откинувшись назад, опершись руками о кровать, тоже начала кончать, кусая губы и тихо мыча. Я оторвался от содрогающейся норки и начал целовать губы моего рыжего ангела, член стоял колом, в этом оргазмическом единстве я не нашел себе места, и теперь не мог дождаться, когда наконец смогу снять напряжение.
Вероника сползла с тела женщины и на дрожащих ногах подошла ко мне, обняв сзади, рукой подрачивая член. Я за руки поднял тетю Таню, она стояла, глупо улыбаясь и уставившись на меня мутными потерянными глазами. Большие ее груди привлекали меня своей благородной тяжестью, и, недолго думая, я сильно сжал их, глядя как она закусила от боли губу. Мял их жадно, грубо, Татьяна тихо стонала, безвольно опустив руки и переминаясь с ноги на ногу. Насладившись грудью, развернул ее спиной к себе и прижался всем телом. Стоящий болт уткнулся в большую мягкую попу и направленный рукой Ники скользнул между
