— Правда? Каждую ночь?
Бриджит вновь кивнула.
— Я бы хотела, чтобы отец тоже сюда пришел, потому что Дэнни здесь, — прошептала она сквозь шум толпы и музыки.
— Ты имеешь в виду прямо сейчас ? — спросила Люси.
Бриджит опять кивнула.
— Я чувствую его. Он… он следит за деревом, ждет, когда зажгутся огни.
— А что случится потом? — завороженно спросила Люси.
— Дерево вернется к жизни… по-новому. Когда огни зажигаются, они заполняют сердца. Возникает чувство… это может показаться странным… но возникает чувство, как в рождественское утро. Дерево… я не могу этого объяснить, но дерево срубили не напрасно. Оно срублено, чтобы каждый, кто его увидит, поверил в дух Рождества.
— Во что поверил? — спросила Кэтрин.
Бриджит вздрогнула и подняла голову. Она не знала, что Кэтрин слушает ее. Она откашлялась. Одно дело — объяснить это Люси. Дети воспринимают такие вещи как естественные, даже городские дети. Взрослые — другое дело.
— Чтобы каждый поверил в добродетель этой поры, — сказала Бриджит срывающимся голосом. Она нервничала, произнося эти слова вслух, к тому же в прошлом году, когда убежал Дэнни, ее вера в Рождество подверглась испытанию.
— Похоже на волшебство, — сказала Люси, с опаской глядя на свою мать. — Как Гарри Гудини.
— Тише, дорогая, — отозвалась Лиззи.
Как раз начали говорить ведущие, их голоса усиливались динамиками. Люди стали толкаться, пытаясь занять лучшие места. Сердце Бриджит застучало сильнее — в любую секунду могут зажечься огни. Ей хотелось знать, где сейчас Дэнни, хотелось, чтобы отец был рядом с ней и они вместе пережили этот прекрасный момент. Ей не хватало матери, которая так никогда и не побывала в Нью-Йорке.
Она почувствовала, как кто-то взял ее за руку. Это была Кэтрин. Каким-то образом Кэтрин прочитала ее мысли. Было в ней что-то такое, что заставило Бриджит подумать, что Кэтрин понимает волшебство, именно она пригласила ее сюда. Кэтрин крепко держала Бриджит за руку, а кто-то в толпе начал отсчет.
— Четыре — три — два — один!
Неожиданно произошли две вещи: величественное дерево заблистало тысячей огней, и кто-то стащил с Бриджит ее шляпу.
— Моя шляпа! — закричала она, хватаясь за голову.
Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть бегущего сквозь толпу парня. На нем была другая куртка, его каштановые волосы отросли, но она знала, что шляпу утащил ее брат. Бриджит крикнула:
— Дэнни! — Но он исчез. Люси подошла к ней и вернула шляпу. Бриджит была почти разочарована, получив ее обратно: она радовалась мысли, что шляпу забрал ее брат. Но внутри шляпы она увидела клочок белой бумаги. Люси его не заметила, и Бриджит решила подождать, пока останется одна. Сжимая в руке записку, она подняла глаза на дерево.
Все смотрели на ель. Огни на дереве были яркими, как звезды в Новой Шотландии. Ее брат все время был здесь, стоял и наблюдал. Бриджит чувствовала это, она знала, что он будет охранять дерево. Ей не терпелось пойти домой и рассказать все отцу. Она пыталась успокоиться и надеялась, что никто не заметил, что произошло.
— Па, — прошептала она, не осознавая своих слов.
Она подняла глаза, уверенная, что все глядят на блистающие огни, и увидела, что Кэтрин смотрит на нее. Глаза Кэтрин сияли, будто она стала свидетельницей того, как огни на ели превратились в звезды, будто она неожиданно ощутила дух Рождества.
— Слава Богу! — прошептала Бриджит, глядя Кэтрин в глаза.
— Слава Богу! — прошептала в ответ Кэтрин.
Глава 6
В субботу утром Кэтрин лежала в кровати, натянув до подбородка одеяло. Принесенный ветрами с Гудзона снег стучал в ее окно. Она думала о вчерашнем вечере, как Бриджит прошептала «Па», когда на дереве зажглись огни. Ей хотелось, чтобы отец был рядом… Она встала с постели, ощутив босыми ногами холод деревянного пола. Потом поднялась в мансарду, как делала ежедневно. Усевшись в кресло-качалку, она завернулась в шерстяной платок и стала смотреть в маленькое окошко. Наистово кружила метель, и она надеялась, что Дэнни где-нибудь в тепле.
Мысли о нем не давали ей покоя. Пытаясь ему помочь, она каким-то образом упустила из виду тот факт, что его семья очень по нему скучает. Он никогда не рассказывал ей, почему сбежал. Сначала она думала, что отец жестоко с ним обращался. Но когда она однажды спросила мальчика об этом, он покачал головой:
— Вовсе нет.
Вчера вечером она видела, как ловко он слился с толпой, она видела радость Бриджит, сжимавшей в руке его записку. Что он написал сестре? Кэтрин хотела бы это знать.
— Скажи, что мне делать, Брайан.
Она прислушалась, но не услышала ничего, кроме стука веток по стеклу и звона труб отопления. Брайан, такой добрый и умный, всегда знал, как помочь людям. Она хотела, чтобы он направил ее, указал ей наилучший выход. Помочь ли семье объединиться или продолжать помогать мальчику прятаться? Она не могла забыть, как светились глаза Бриджит, когда она сжимала записку Дэнни, как сверкали елочные огни, когда она прошептала:
— Слава Богу!
Кэтрин вспомнила ту ночь три года назад, когда умер Брайан. Она заботилась о нем во время его короткой страшной болезни, она любила его и ужасно боялась потерять.
— Не бойся, — сказал он в ту ночь, — мы не утратим друг друга.
— Что ты говоришь? Откуда ты знаешь? — спросила Кэтрин, парализованная страхом.
— Просто знаю, — ответил Брайан. Он лежал в кровати такой худой и бледный, но его глаза излучали тепло и, казалось, не принимали возможности смерти. Хотя его кожа пожелтела и туго обтягивала скулы, улыбка его оставалась лучезарной. Кэтрин села рядом.
— Скажи мне, откуда, — попросила Кэтрин, дотрагиваясь до него дрожащей рукой. Она хотела казаться сильной, но это ей не удавалось. Она должна была заботиться о Брайане, а ему пришлось ее успокаивать.
— Я не могу объяснить тебе этого, дорогая, — сказал Брайан угасающим голосом, — но я чувствую это всем сердцем. Я никогда не оставлю тебя.
— Как я найду тебя? Как я пойму, что ты рядом?
— Ты просто будешь знать.
— Но как? — Кэтрин запаниковала, увидев, как дрожат его веки.
В комнате повисло молчание. За окном пошел снег, прилипая к стеклу. Дыхание Брайана стало замедляться. Кэтрин заметила слезинку в уголке его глаза: они так мало были вместе, это несправедливо. Не отрываясь, они смотрели друг на друга, пытались навсегда запомнить этот момент.
— Жди меня перед Рождеством, — прошептал он. — Каждый год я буду посылать тебе привет. Я верю в доброту, Кэт. — А наше чувство так прекрасно, что оно не может умереть… Я отказываюсь в это верить. Не позволяй этому случиться. Сохрани нашу любовь. Продолжай помогать людям, как сможешь.
— А ты вернешься ко мне? Ты дашь мне знать, что ты здесь?
Брайан не ответил. Он вдруг сел прямо, и его глаза неожиданно стали яркими и чистыми. Кэтрин подумала, что он хочет встать с постели. Отпустив его руку, она начала опускать поручни кровати. Но когда она снова на него взглянула, Брайан уже был мертв.
И он никогда не возвращался.
Для Кэтрин это оказалось самым тяжелым. Она никогда уже не слышала его голоса, не видела его лица… Она вглядывалась в туман, мечтая увидеть привидение, она вслушивалась в завывание ветра, стремясь услышать его голос. Он обитал в ее сердце — вот и все. Она пришла в эту комнату, где, как они надеялись, должны были бы играть их дети. Она молилась, чтобы услышать его, увидеть его. Она умоляла
