– Джереми, я хочу попросить вас об одном одолжении. Умоляю, не отказывайте мне.
– Я готов сделать все, что угодно, Кристина, вы же знаете. Мне известно, как тяжело…
Она покачала головой, не позволив ему закончить. Сочувствие лишило бы Кристину сил, а этого она очень боялась.
– Отвезите меня к нему. Прошу вас, Джереми.
Молодой человек, потрясенный этой просьбой, не мигая, смотрел на нее.
– Нет, Кристина, не просите меня об этом.
– Вы обещали исполнить любую мою просьбу, Джереми. Конечно, с моей стороны некрасиво просить вас об этом, но я вынуждена прибегнуть к вашей помощи. Мне необходимо сообщить Дамиану нечто важное. Если вы откажете мне, я отправлюсь туда одна.
– Я не позволю вам, Кристина. Дамиан очень изменился за последнее время. Он не хочет, чтобы вы приходили к нему.
– Мне это известно, однако на этот раз я вынуждена ослушаться, поскольку не могу не исполнить свой долг. Ничто не остановит меня.
Ее решительный тон и отчаянный вид напугали Джереми. Он тревожился за здоровье Кристины. Неужели потрясение пошатнуло ее рассудок? Джереми хотел бы посоветоваться с бароном Аддерли или Беном, но они с головой ушли в дела. Возможно, Кристина права и Дамиан тоже хотел бы увидеть ее в последний раз.
Взвесив все «за» и «против», Джереми кивнул.
Невыносимый смрад Ньюгейтской тюрьмы въелся в каменные стены, но Кристина не замечала этого. Потрясение, которое она испытала, впервые посетив эти мрачные стены, постепенно изгладилось из памяти. Девушка старалась не думать о том, что Дамиан умрет. Такие мысли вызывали в ее воображении образы, с которыми она не могла смириться. Кристина видела крыс, грязь и истощенных людей, томившихся в смрадных застенках. Она знала, что Дамиан уже несколько недель находится в таких же условиях, но не сосредоточивалась на этом. Прижимая к себе ридикюль, она быстро шла рядом с Джереми по мрачным коридорам вслед за угрюмым охранником.
Молодой человек поддерживал Кристину под локоть, пока стражник отпирал железную дверь в конце коридора. Готовая к самому худшему, девушка неустанно молила Бога о том, чтобы Дамиан сбежал. Но вероятно, Бог не отвечает на молитвы падших женщин. Если так, она обязана взять все в свои руки.
Кристина смело шагнула в сырой полумрак камеры. Она не сразу привыкла к темноте, но человек в потрепанной одежде, лежавший на топчане, видел ее прекрасно.
Крик ярости прозвучал в стенах камеры раньше, чем Кристина разглядела узника. Кандалы на запястьях и лодыжках Дамиана загремели, когда он, вскочив на ноги, бросился к ней. Однако длина цепей не позволила ему дотянуться до девушки. Кристина в замешательстве смотрела на Дамиана, не в силах соотнести красивого джентльмена с кинувшимся на нее безумным дикарем. Казалось, он готов был задушить ее голыми руками.
– Д-дамиан, я… я хотела… – Она умолкла, потому что неистовые, бессвязные проклятия заглушали ее голос.
Вбежав в камеру, Джереми попытался вывести Кристину. Увидев его, узник распалился больше. Он действительно вел себя как безумный.
– Пустите меня к ней! Я убью ее! Джереми, будь ты проклят, мерзавец… – рычал он. Пена выступила у него на губах. Молодая женщина, оцепенев от ужаса, замерла у двери камеры. Дамиан сошел с ума. Почему же никто не сказал ей об этом? Черные глаза сверкали от злобы, мощные мышцы вздулись под цепями, руки сжались в огромные кулаки. Потрясенная, Кристина не могла сдвинуться с места.
– Идемте, Кристина. Вы должны немедленно уйти отсюда. – Проклиная себя за глупость, Джереми потянул девушку за руку.
Она кивнула, не сводя полных ужаса глаз с грозного человека, который пытался сломать замок на цепи. Осторожно положив на каменный пол свой маленький ридикюль, Кристина носком ноги затолкала его под грязные клочья соломы. Она видела, что заключенный наблюдает за каждым ее движением.
– Я пыталась, Дамиан… – начала она, но Дамиан снова разразился яростной бранью. Выскочив из камеры, Кристина бросилась бежать по мрачным коридорам тюрьмы, но неистовые вопли заключенного преследовали е.е. Слезы горячими потоками стекали по щекам. Страшные слова неотступно звучали в ушах, и казалось, от них не было спасения.
Джереми догнал ее и, подхватив на руки, вынес из здания тюрьмы. Кристина прижалась к нему, заливаясь слезами.
Почему Дамиан возненавидел ее? Чем она заслужила его проклятия? Кристина сделала все, чтобы спасти его. Отчего он так переменился к ней? Вопросы требовали ответов, но девушка не могла произнести ни слова. Она рыдала до тех пор, пока Джереми не передал ее в заботливые руки миссис Дуглас.
Проплакав всю ночь напролет, Кристина так и не сомкнула глаз. Она с ужасом смотрела, как занимается заря, давая начало новому дню, дню казни Дамиана.
Глава 21
После смерти миссис Мактавиш служанки перекрасили прекрасные новые платья Кристины в черный цвет. Наиболее смелые шелковые и атласные наряды были убраны в сундук, а платья из льняного батиста и полосатого муслина превратились в траурные.
В тот день Кристина надела одно из них. Она сидела в темной гостиной, сложив на коленях руки и погрузившись в оцепенение. С той минуты, как за окнами забрезжил рассвет, девушка ждала подтверждения того, что Дамиан нашел небольшой кинжал, спрятанный в ридикюле. Но надежды постепенно таяли. Кристина знала, что дядя и Джереми сделают то, что нужно, когда все будет кончено. Она не хотела точнее определить это «все».
Никогда в жизни Кристина не видела публичных казней, хотя в Англии это было обычным наказанием для воров. Она смутно представляла себе процесс четвертования по рассказам, которые слышала еще в пансионе. Но тогда все это казалось неправдоподобным. Как люди могли смотреть на это? Лишь дикари способны созерцать такое. Она не выдержала бы такого чудовищного зрелища.
Однако услужливая фантазия рисовала ужасные картины. Кристина словно воочию видела, как Дамиан поднимается на эшафот. Этот образ посещал ее с тех пор, как он впервые упомянул о своей возможной судьбе.
Сейчас, сидя в гостиной, она напряженно ждала, когда раздастся стук и дребезжание колес кареты. Это означало бы, что дядя вернулся. Кристина истово молилась о том, чтобы Дамиан успел лишить себя жизни, воспользовавшись оставленным ею кинжалом. Иначе его выволокут из камеры и потащат на эшафот. Она даже не собиралась расспрашивать о нем мужчин. Дамиан уже мертв, но его ребенок живет в ней.
Войдя в тускло освещенную комнату, мужчины увидели Кристину. Все трое были в черных камзолах. Треуголки они сразу сняли, конечно, из уважения к ее горю. Все трое молчали.
– Значит, его больше нет? – прошептала Кристина, не поднимая глаз.
Сделав шаг вперед, Томас Аддерли взял руку племянницы.
– Ты должна вернуться вместе со мной в Корнуолл. Мы приведем в порядок родовое поместье и снова заживем в нем. Твоя мать сказала, что ты любишь море. Там ты отдохнешь и окрепнешь.
Кристина высвободила руку.
– Бен, могу ли я продать дом за площадью Сент-Джеймс? Я никогда не видела его и не знаю, сколько он стоит… – Она посмотрела на адвоката.
– Вы вольны распоряжаться им по своему усмотрению, мисс Мактавиш. Это очень ценная недвижимость. Если вы не останетесь в Лондоне… это весьма разумное решение.
Серые глаза внимательно смотрели на нее из-за толстых стекол очков. Кристина с искренней теплотой ответила на его взгляд. Этот человек тоже любил Дамиана и искренне желал ей добра.
– Не могли бы вы заняться продажей дома? – спросила Кристина. – У меня есть небольшие сбережения из тех денег, что давал мне Дамиан, но боюсь, этого будет недостаточно.
– Не стоит так спешить, Кристина, – перебил девушку барон. – По-моему, эти деньги надо раздать бедным. Тебе больше не придется беспокоиться о средствах.
Кристина пожала дяде руку, но тут заметила устремленный на нее нерешительный взгляд Джереми. Видимо, ему хотелось дать совет, но он считал себя не вправе делать это.
