– Во-первых, Тедди не дал маху, как вы говорите, – возразила Кейт. – Это был просто вопиющий офсайд.
– Никакого офсайда не было, – ответил Джон. – Тедди пропустил мяч между ног, и игрок Ривердейла успел этим воспользоваться. Вы ничего не понимаете в футболе.
– Это правда, – согласилась Кейт. – Но я стараюсь разобраться. И эта игра мне очень нравится.
Кейт запрыгала, следя за тем, что происходило на поле.
– Смотрите, смотрите! – Игра шла уже на половине поля команды Ривердейла. Тедди, завладев мячом, отчаянно пробивался к воротам противника.
– Вперед, Тедди! Давай, бей! – услышал Джон собственный голос.
– Давай, Тедди, я в тебя верю! – крикнула Кейт.
– Давай, О'Рурк, давай! – закричали все вокруг.
Если бы Джон закрыл сейчас глаза, он мог бы легко представить, что это кричат ему, но он не мог сделать это в столь напряженный момент. Джон не сводил глаз со своего сына. Тедди принял мяч. Удар! Гол!
Толпа болельщиков взорвалась.
Джон прыгал от радости, как подросток, и кричал, насколько хватало легких. Ликование переполняло его. Ему хотелось схватить прыгавшую рядом Кейт и стиснуть ее в объятиях. Это был великий момент: он увидел триумф Тедди собственными глазами!
– У вас потрясающий сын, – задыхаясь, вымолвила Кейт.
– Спасибо.
– И здорово, что вы сегодня пришли и все это увидели.
– Да, – ответил Джон, и в горле у него встал комок при воспоминании о том, какое выражение удивления и восторга было написано пять минут назад на лице Тедди, когда он увидел, что его отец пришел посмотреть на игру.
– Вам есть чем гордиться.
Джон кивнул. Еще бы! Как не гордиться таким сыном! Он подумал о Терезе. Как радовалась бы она сейчас, как гордилась бы Тедди… Однако воспоминание о жене тотчас вернуло его на землю. Эти воспоминания всегда будили в его сердце боль и горечь измены. Джон сердито откашлялся и взглянул Кейт прямо в глаза.
– Ладно, – продолжил он, изо всех сил пытаясь справиться с захлестнувшей его волной чувств. – Говорите: что вы здесь делаете?
– Я вам уже сказала…
– Вам ровным счетом нечего здесь делать, Кейт. Зачем вы пришли?
Кейт сунула руку в карман и извлекла оттуда какую-то бумажку. Было видно, что она колебалась, стоило показывать ее или нет. Джон с негодованием посмотрел на Кейт. «Опять! И что же на этот раз? Еще одна фотография? Открытка? Какая-нибудь записка? Все это нужно нести в полицию, а не мне, черт возьми! Я ничем не могу вам помочь!» – кричал голос внутри него, но, тем не менее, он взял бумажку из рук Кейт и развернул ее.
Это была записка, написанная рукой его сына:
– Каким образом к вам попала эта записка? – резко спросил Джон.
– Тедди оставил ее под стеклоочистителем моей машины, – ответила Кейт.
– А как он узнал, где вас найти?
Джон подозрительно посмотрел на Кейт. Все это оживило в его памяти один из самых неприятных периодов его жизни: таинственные записки для Терезы, молчание на автоответчике, боязливое шушуканье по ночам…
Примитивная, дешевая конспирация.
– Понятия не имею, – сказала Кейт.
– Вы звонили ему? Вы давали о себе знать ему или Мэгги?
– Конечно же, нет.
– Тогда как ему удалось вас найти? – повторил Джон.
– Я не успела его об этом спросить.
– Он все время был на поле? – с нескрываемой гордостью поинтересовался Джон, отрываясь от записки.
Кейт кивнула и сильнее закуталась в пальто. Становилось все холоднее. К вечеру обещали грозу. Джон огляделся вокруг, и ему показалось, что все глаза устремлены на него. Он расправил плечи и придал своему лицу непроницаемое выражение. Брейнер и Бонни, вдоволь набегавшиеся вокруг поля, вернулись, наконец, к Джону и Кейт. Следом за ними примчалась Мэгги с бутылкой «Гаторейда» в руке.
