Поможете мне повесить их сушиться
— Мамуся! — простонала Дина. — Твой маникюр!
Мать взглянула на дочку, и лицо ее вытянулось.
— Совсем забыла, — прошептала она.
Несколько пар глаз уставилось на ее ногти. Трехдолларового маникюра словно никогда и не бывало.
ГЛАВА 25
— Счастье, что Эстелла уговорила мамусю купить запасную бутылочку лака, — сурово выговаривала Эйприл матери. — Честное слово, чтобы женщина в этом возрасте…
— Видно, я еще достаточно молода, чтобы совершать ошибки, — оправдывалась мать. — Прошу прощения и обещаю, что больше никогда ничего такого не сделаю.
— Не вертись! — фыркнула Эйприл, приглядываясь сбоку к делу своих рук. — Ну, что ж, выглядит, как новый!
— Ты просто ангел, сумела так освежить маникюр! А Дина — второй ангел, выручила меня, повесив одеяла сушиться. Честное слово, я просто забыла о маникюре. Погода была такая хорошая…
Понятно. Это погода вдохновила мамусю устроить стирку одеял. Слава Богу, что не 'пришло в голову покрасить полы или сделать еще что-нибудь в этом роде. Такого непрактичного существа свет еще не видывал.
Скажи откровенно, Эйприл. Любили бы вы меня больше, если бы я была практичной? Ведь я стараюсь, правда!
Эйприл закончила обрабатывать последний ноготь.
— Мы не могли бы любить тебя сильнее, чем любим, в раздумье проговорила Эйприл, — даже если б ты была воплощением всех добродетелей. А теперь посиди спокойно и ничего не касайся, пока не высохнет лак.
— Слушаюсь, уважаемая госпожа, — покорно ответила мать, растопырив пальцы и боясь шелохнуться.
— Избегай желания постирать как минимум неделю, добавила Эйприл, принимаясь за при ческу и вынимая из волос шпильки.
— Буду избегать, уважаемая госпожа, — послушно обещала Мариан.
— И не верти головой, когда я укладываю волосы. Иначе рассержусь— Эйприл намотала на палец прядь волос. — В виде наказания наденешь сегодня к обеду самое красивое платье. То пастельное розовое с кружевным воротником…
Ну, как сказать матери о том, что на обед придет Билл Смит?
— Самое красивое платье? — усомнилась Мариан. — На кухне так легко посадить пятно!
— С кухней ты сегодня покончила, — объявила Эйприл. — Мясо в духовке, соус в кастрюле, салат заправлен, суп сварен, картофель очищен, Арчи накрывает стол.
Воткнув последнюю шпильку, она отступила на шаг, оценивая общий результат своего художественного творчества. Даже в розовом фланелевом халатике, с растопыренными пальцами и блестящим от крема лицом мать выглядела 'классно'.
— Ах, мамуся! — восхищенно вздохнула Эйприл.
— В чем дело?
— Не двигайся, ногти еще не высохли! — предупредила Эйприл. — А если не накрасишься как следует и как того заслуживают эта прическа, платье, маникюр и мясной рулет с соусом, обещаю, что твои детки сбегут из дому. Запомни!
Мариан засмеялась, а за ней и Эйприл, вспомнившая кое-что из недалекого прошлого. Когда-то страшно разозленный Арчи решил убежать из дому. Мать же вознамерилась во что бы то ни стало помочь ему в этом. Связав все его манатки в один большой узел, она нацепила узел на палку, которую Арчи предстояло нести на плече. Увидев эти приготовления, Арчи заподозрил, что его хотят провести, и еще больше утвердился в своем намерении. В конце концов они убежали из дому вдвоем, мать с сыном, и объявились в кинотеатре, репертуар которого в тот день состоял из трех вестернов. После девяти, к громадному облегчению Дины и Эйприл, они, веселые и сытые, вернулись домой.
— Не беспокойся, мамуся, если убежим, возьмем тебя с собой. Но не забудь сделать глаза и вообще! А я сейчас помогу Дине управиться с одеялами.
От двери она еще раз взглянула на мать. На сердце у нее вдруг стало тепло-тепло, словно перед слезами. Была бы их мать довольна, узнав, что затеяли дети? Будет ли она счастлива, выйдя замуж за этого красивого лейтенанта?
— Что с тобой, деточка? — поинтересовалась мать.
— Ничего. Брови, ресницы — ни о чем не забывай. А ногти, когда высохнут, подержи 'недолго под струей холодной воды, чтобы лак держался подольше.
Она сбежала вниз и проверила, все ли сделано как следует. Арчи накрыл стол, как заправский официант. В центре великолепно смотрелись прекраснейшие розы из воскресного букета. Сияли начищенные подсвечники, в которых желтели новые сверчи. Место для Билла было выбрано напротив Мариан, чтобы он видел ее сквозь цветы.
В кухне все шло как надо. Дина поливала маслом мясо, Арчи, громко протестуя, мыл редиску.
— Ты уже сказала матери?
— Еще нет, но скажу. Потерпи немного, Дина. А сейчас стоило бы переодеться.
Коротко обсудили, кто что наденет. Дине нравились розовый свитер и клетчатая юбка, но Эйп-рил забраковала это предложение. Наконец ее осенило:
— Знаю, уже знаю! Белые платья со швейцарской вышивкой, голубые ленты и банты в волосах.
— Ты что, ошалела? — возмутилась Дина. — В этих платьях мы как младенцы.
— Вот именно! Нунедудотутепупа! Ты же не хочешь, чтобы Билл Смит увидел мамусю в окружении почти взрослых детей?
— Но… — начала Дина. — Хорошо, согласна, только на один-единственный вечер.
— А ты, — обернулась Эйприл к брату, — умойся, грязнуля!
Она медленно поднималась на второй этаж, размышляя, как удобнее всего сообщить матери, что на обед приглашен Билл Смит. Накануне вечером она рассталась с Биллом не самым дружеским образом, и это осложняло задачу
Признаться во всем, изложив истинные мотивы? Нет, тогда трудно рассчитывать на естественное поведение матери.
Сказать, что пригласили для себя, так как он им нравится? Это наверняка вызовет у нее раздражение. Сказать, что Билл Смит напросился сам? Нет, это произвело бы пагубное впечатление. Пять минут простояла Эйприл под дверью у матери, прежде чем набрела на подходящую мысль.
Мать снимала с вешалки розовое платье. Хвастливым жестом она вытянула руки, демонстрируя Эйприл свои ногти:
— Видишь? Сухотинькие, ни пятнышка!
— Смотришься чудесно! — восхищенно шепнула Эйприл. — Да, что же это я хотела тебе сказать? — Она тянула время, понимая, что играет с огнем. — Этот полицейский… Билл Смит… Он должен провести весь вечер где-то по соседству. А так как поблизости нет ни бара, ни ресторана, я подумала, не дать ли ему на кухне какой-нибудь бутерброд?
— Эйприл! — укоряюще воскликнула мать. Платье выпало у нее из рук. Эйприл ждала, затаив дыхание. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она снова услышала материнский голос: — Бутерброд на кухне? Это же смешно! Просто пригласи его на обед.
— Как скажет мама… — Эйприл выбежала в холл и спустилась вниз по лестнице. Едва она ступила на первый этаж, как сверху из приоткрывшейся двери прозвучало вдогонку:
— Эйприл, вынь кружевную скатерть и поставь цветы.
