– Он не будет кусать меня, – настаивала на своем Кайли.
– Он очень старый. Скоро приедет ветеринар, вы меня понимаете.
Мартин почувствовал, как у него в жилах застыла кровь.
– Вы хотите усыпить его? – уточнила Кайли.
– У него артрит, плохие зубы, жуткий характер, – перечислял Жан-Пьер Хеклер. – Это к лучшему.
– Мы можем взять его? – спросила Кайли.
– Вам не нужна эта собака, – запротестовал Жан-Пьер. – Поверьте мне. Если вам нужен кто-то в дом, я могу дать вам котеночка. Наша большая полосатая только что окотилась.
Мартин наблюдал, как Кайли медленно и осторожно двигалась к старому псу. Даже с того места, где мужчины стояли и разговаривали, Мартин чувствовал запах изо рта пса. Кайли протянула руку, пес вытянул шею, чтобы девочка могла погладить его по голове, и в ответ на ласку за вилял совсем как счастливый щенок.
– Как зовут пса? – неожиданно для себя услышал Мартин свой вопрос.
– Гром, – ответил Жан-Пьер.
– Эй, Гром, – позвала Кайли.
– Котята…
– Она хочет Грома. – Мартин видел, как старый пес расчувствовался и обслюнявил всю руку Кайли.
Кайли рассмеялась и погладила его длинные уши.
– От него одни неприятности, – тихо уговаривал Жан-Пьер, чтобы Кайли не могла слышать. – Не может управлять собой, ходит по всему дому. Мы оставляем его спать на дворе, так он воет всю ночь. Он однолюб, стал неуправляем и неприветлив, когда его хозяин умер. Поверьте мне, Мартин, пусть ветеринар сделает свою работу. Так будет лучше для всех.
Мартин вспоминал. Как-то раз Дженни водила своих детей и Натали в приют для бродячих собак, за муниципальным гаражом, на Маунтинроуд.
Гарднеры взяли домой молодого стеффорда, а Натали выбрала себе брошенного гончего пса, сказав женщине, которая присматривала за приютом, что вернется за ним с отцом перед выходными.
Она умоляла Мартина позволить ей взять того пса. Они могли бы обучить его вместе, и он мог остаться с Мартином, когда она вернется в Калифорнию. Мартин сказал «нет». Хоккейный сезон длился долго; пес оставался бы один, пока Мартин был в разъездах. Это Гарднеры могли себе позволить заводить животных, их много, и есть кому играть с собакой каждый день.
Его ответ огорошил Натали. Как-то утром, ускользнув из дома, она поехала на велосипеде в приют. Она назвала пса Арчи, и все то лето не переставала уговаривать Мартина передумать. Однажды утром ему позвонила смотрительница собачьего приюта. Явно не относившаяся к числу хоккейных болельщиц, она говорила с ним с ядом в голосе, объяснив, как добраться до приюта, чтобы забрать домой его ребенка.
– Эти дороги крайне опасны, – добавила женщина. – Девочка еще мала, чтобы ездить одной на велосипеде.
– Я сейчас же приеду и заберу ее, – пообещал он.
– И не позволяйте ей возвращаться сюда, – предупредила женщина. – Этот пес пробыл здесь все лето, и его усыпят завтра. Она больше не найдет его здесь.
Когда Мартин забирал Нэт, она начала плакать, сжимая шею Арчи. Разнимая руки девочки, Мартин оттолкнул пса, который все же успел укусить его. Мартин уехал домой с безутешно рыдающей Натали, чувствуя на себе холодный взгляд той женщины.
Теперь Мартин наблюдал за Кайли и вспоминал горе и гнев Натали. Он видел, как девочка поцеловала ухо бассета и потухший взгляд пса преобразился. Собака облизывала лицо Кайли, показывая серо-розовые десна с просветами от выпавших нижних зубов.
– Может, все-таки лучше нового щенка, Кайли? – все же спросил он. – Или одного из тех котят?
– Я хочу Грома. – Кайли затрясла головой.
– Тогда ладно, – согласился Мартин и, повернувшись к мужу Энн, спросил:
– Надеюсь, вы не будете возражать? Насколько я понял, вы не намеревались оставлять у себя собаку.
– Мы – нет, но и вам не надо, если честно, нам было бы стыдно навязать вам это паршивое животное…
– Он не паршивый! – сказала маленькая девочка, и хотя это говорила Кайли, Мартин мог поклясться, что он слышал голос Натали.
– Я буду счастлив заплатить вам за него, – предложил Мартин.
– Ну, уж в этом нет никакой необходимости, – покачал головой Жан-Пьер.
Он помог Мартину загрузить оставшиеся розовые кусты в грузовик, пока Кайли забиралась в кабину с Громом.
– Почему его зовут Гром? – поинтересовалась Кайли.
– Он имел брата, Молнию, – объяснил Жан-Пьер. – Их имена были своего рода семейная шутка. Все, что они любили делать, это есть и спать! Такие большие сонные глаза и короткие лапы. Они предпочитали лежать на открытой веранде, и даже птицы спокойно крали у них еду. А голуби – так те сидели у них на головах.
