позвоню вам еще? Может, мы могли бы поужинать вместе?
– Я не знаю, – честно призналась Мэй. – Сейчас свадебный сезон. У меня довольно интенсивный график… – Она спохватилась и затихла.
– Бьен (хорошо). – Голос прозвучал разочарован но. – Прямо сейчас я должен поторопиться на очередной рейс. Мы летим в Нью-Йорк на следующую серию. Пожелайте мне удачи.
– Счастливого полета, – сказала Мэй.
– Я – о хоккее, – поправил он.
– На него это тоже распространяется, – добавила она, чувствуя какое-то разочарование, не понимая почему.
Больше клиентов в тот день не ожидалось, и Мэй по просила тетушку Энид присмотреть за Кайли в течение часа, в то время как они с Тобин покатаются на велосипедах. Дубы и клены были покрыты молодой листвой, а каш таны только готовились зацвести. Фиолетовые тени пересекали извилистые дорожки, когда обе подруги, друг за другом, проезжали через долину.
Они въехали на Кроуфорд-хилл, переключившись на низкую скорость для затяжного подъема. Мэй следовала за Тобин, сохраняя темп. Они проехали заброшенный завод, фруктовый сад и поросший соснами овраг. Эти места мало изменились за их жизнь. Она невольно задавалась вопросом, сколько раз они проезжали на своих велосипедах по одному и тому же маршруту. Когда они повернули на дорогу в Олд- Фарм, где, как они полагали, не бывает ни какого движения, Тобин сбавила скорость, чтобы они мог ли ехать рядом.
– О чем он с тобой говорил? – стала выпытывать Тобин.
После стольких лет дружбы подруги могли фактически читать мысли друг друга.
– Он пригласил меня поужинать с ним.
– Это тогда, когда ты упомянула о своем невероятно насыщенном графике?
– Я вовсе не это имела в виду…
– Ты заложила фундамент, чтобы иметь возможность увильнуть, – прокомментировала Тобин. – Я поняла это в тот самый миг, когда ты произнесла эти слова.
– По крайней мере я не подслушиваю, – возмутилась Мэй и сильнее нажала на педали.
Вырвавшись вперед, она чувствовала, как пот струится между лопатками. Ее грудь горела, но не только от физических усилий. Ей хотелось расплакаться.
– Прости меня, – сказала Тобин, догоняя подругу. – Но ведь не каждый же день моя лучшая подруга начинает заполнять «Брайдалбарн» звуками погрома, царящего на стадионе, вместо мелодичной музыки. Ты заставляешь меня удивляться.
– Удивляться чему?
– Ты знаешь чему, – сказала Тобин.
– Давай полакомимся мороженым, – предложила Мэй.
Они закрутили колеса быстрее и объехали Кроуфорд-хилл с обратной стороны, мимо белых церквей и центра города, и как ни старалась Тобин быстро крутить педали, ей не удавалось выжать скорость. Въехав на стоянку автомобилей у ларька возле полуразвалившегося «Парадиз-Айскрим», Мэй слезла с велосипеда, совершен но вымотанная.
Они заказали себе по любимому рожку: грецкий орех в кленовом сиропе с шоколадной крошкой, покрытый сверху ванилью.
– Почему бы тебе не признаться мне? – мягко спросила Тобин, слизывая содержимое рожка. – Ведь он тебе нравится.
– Совсем мало сиропа, – схитрила Мэй, лукаво закрывая глаза.
– А что плохого в том, что он тебе нравится? Разве от тебя убудет, если ты поужинаешь с ним?
– Мы с ним прошли через нечто большее вместе, – призналась Мэй, слизывая каплю, прежде чем та упала бы на ее рубашку. – Он помог мне и Кайли выбраться из самолета.
– А он тебе нравится?
– Я едва знаю его.
– Хорошо, мы можем поставить вопрос иначе. Ты думаешь, что он тебе нравится…
– Эта мысль не слишком умна и не слишком подходит для ситуации, – отшутилась Мэй, снова прикрыв глаза и продолжая облизывать мороженое.
– Ты стала больно умной за прошедшие годы, – осторожно заметила Тобин. – Ты научилась думать, вместо того чтобы чувствовать. В этом вся проблема.
Глаза Мэй наполнились слезами; в словах Тобин была горькая правда. Она подумала о Гордоне Роуде, отце Кайли. Она была влюблена в него с самого начала, а когда поняла, что у них будет ребенок, она воспарила на вершину счастья, о котором и не мечтала прежде. Она была широко открыта для жизни и любви, взаимных обязательств и страсти, но затем Гордон сказал ей, что женат. Что живет от жены отдельно, но остается женатым.
– Я ведь много раз встречалась с мужчинами, – продолжила Мэй. – У меня полно приглашений на свидания.
– Не прикидывайся, – парировала Тобин. – С Мэлом Норрисом и Говардом Дрогином, этими двумя, которые из всех мужчин в Блэк-Холле наиболее маловероятно могут заставить твое сердце затрепетать. После Гордона ты ушла в глухую оборону.
– А второй доктор Кайли, – напомнила Мэй. – Сириус Бакстер, ну, тот психиатр из Бостона. Я ужинала с
