– Великолепно, – сказал оптик. – Ну а теперь все же снова попробуем другой глаз.
С закрытым правым глазом Мартин попытался прочесть буквы, внимательно разглядывая таблицу. Мэй наблюдала, как он сконцентрировался, словно ему предстояло пробить ворота Нильса Йоргенсена, Он щурился, наклонялся вперед, хмурился.
– Ни одной, – наконец произнес он.
– Только верхнюю строчку?
– Я же сказал: ни одной.
Пайлот замер. Потом поправил таблицу, удостоверился, что глаз Мартина был закрыт должным образом. Он открыл глаз Мартину и велел ему читать таблицу обоими глазами. Потом только правым глазом. Когда он попросил снова прочесть строчки только левым глазом, то получил тот же самый ответ, что и раньше: «Ни одной». Морис Пай-лот побледнел и помрачнел.
– Вы не повреждали глаза? – спросил он.
– Я же хоккеист. – Мартин попытался рассмеяться.
– Я имею в виду особенно серьезную травму.
– Было дело, – ответил Мартин. – Три года назад.
– Когда в последний раз вы проверяли глаза?
– В прошлом году. Во время медкомиссии.
– Как у меня или серьезнее?
– Как всегда.
– Я хотел бы, чтобы вы показались специалисту, – сказал Пайлот.
– Но я прекрасно могу читать обоими глазами, – удивился Мартин.
– Ваш правый глаз видит нормально или очень близко к норме, – объяснил Пайлот. – Он работает за оба ваши глаза.
– Но я прекрасно вижу обоими, – возмутился Мартин. – Вы же слышали, как я читал таблицу.
Пайлот покачал головой:
– Вы ничего не видите вашим левым глазом. Он фактически слепой.
«Слепой»… кто-то уже произносил это слово. Мэй показалось, что в комнате стало невыносимо холодно. Она взглянула на Мартина и увидела, что он застыл, как камень.
Первым делом следовало определить схему действий, получить направление, отыскать самого лучшего доктора.
Морис Пайлот рекомендовал офтальмолога в Монреале, но когда Мэй позвонила туда, выяснилось, что он был на отдыхе. Мартин не хотел говорить об этом, он даже и думать ни о чем таком не хотел. Как потерянная, она обратилась к «Желтым страницам», но как ей догадаться, кто из врачей подходит им?
– Я могу делать упражнения, – сказал Мартин. – Укреплю глаз, вот и все.
– Мартин, может, мы позвоним доктору вашей команды и попросим у него направление?
– Это такая же часть моего тела, как и любая другая, не так ли? Повредишь что-то, это вправят и закрепят. Я работаю с инструктором по поводу моих лодыжек и колена. Вот и все. Какого черта! Есть же упражнения для глаз, надо только поработать над этим.
Мэй не отрывала глаз от справочника, имена, имена, еще раз имена, и у нее самой все поплыло перед глазами. Она хотела приблизиться к решению проблемы с одной точки зрения, а Мартин воспринимал все совершенно с другой. Она думала только о том, чтобы показать его доктору как можно скорее, он же хотел начать делать упражнения.
– Я могла бы спросить Дженни, – предложила Мэй. – Или она знает хорошего доктора, или может подсказать, кого спросить.
– Нет, Мэй, – отрезал Мартин. – Я не хочу, чтобы кто-то знал о моей проблеме. Я не хочу, чтобы все это всплыло наружу.
– Мартин, Дженни никому ничего не скажет! Она наш друг. Мы должны сообщить ей и Рэю…
– Нет! – Мартин сказал так громко, что она вздрогнула, как от удара.
Мэй не мигая смотрела на Мартина и видела, как он встряхнул головой, пытаясь взять себя в руки. Потом подошел к дивану и сел подле нее. Понимая, что своим тоном он обидел жену, он обнял ее и прошептал на ухо:
– Прости, что накричал. Прости меня, Мэй. Я не хотел тебя обидеть. Но все же я не желаю, чтобы кто- нибудь узнал про это. Даже Рэй и Джен.
– Они никогда ничего не скажут, – повторила Мэй. – Мы можем довериться им.
– Знаю, что можем. Но давай держать это в тайне на некоторое время. Только пока мне не представится шанс показаться специалисту, поделать кое-какие упражнения, какие только мне рекомендуют делать. Придать силы левому глазу.
Она наблюдала, как он закрывает свой правый глаз, обводит взглядом пол, потолок. Он щурился, моргал, пробовал снова и снова, как будто одним невероятным усилием воли и трудолюбием мог заставить левый глаз видеть, как прежде.
– Я сумею справиться и с этим, – настаивал Мартин. – Я знаю, на что способен. К началу сезона буду в отличной форме.
