Кровь и золото

Прежде чем заговорить, Маэл долго сверлил меня тяжелым взглядом.

– Мы сражаемся с теми, кто стремится отнять у нас Рим, – заявил он. – И побеждаем. Тебе это хорошо известно. Мы силой выгоняем их из города.

– Знаю, – ответил я. – Но потом появляются новые вампиры-христиане, и их становится все больше. Они поклоняются дьяволу, змию, сатане. Они придут снова.

– Нам-то что? – с отвращением сказал Маэл. – Зачем им Священные Прародители?

Я помолчал. А потом... Потом правда вырвалась наружу сама собой – с ненавистью и злобой. И я уже не мог защитить от нее ни их, ни себя.

– Ладно, – сказал я, – раз уж вы так много знаете, объясняю вам следующее: Мать и Отец нужны многим. На Востоке есть вампиры, которым известно об их существовании. Этим вампирам нужна первородная кровь. Они верят в ее могущество. Нет крови сильнее. Но Мать и Отец способны двигаться и могут себя защитить. Тем не менее воры никогда не прекратят поиски и готовы уничтожить всякого, кто скрывает божественную чету. За долгие годы мне довелось повидать немало жаждущих испить из первородного источника.

Они молчали.

– Вам не следует пытаться узнать больше о Матери и Отце, – продолжал я. – Или вы хотите постоянно подвергаться опасности и каждую минуту ожидать нападения? Хотите, чтобы тайну вырвали у вас из самого сердца?

Я пристально посмотрел в глаза Маэлу.

– Быть посвященным в тайну Матери и Отца означает быть обреченным на вечные мучения. Это поистине проклятие.

Наступила тишина, но было ясно, что Маэл долго молчать не сможет. И действительно. Лицо его вдруг вспыхнуло, и он дрожащим голосом произнес:

– А ты пил первородную кровь?

Я видел, что Маэла медленно, постепенно охватывает гнев и он вот-вот потеряет самообладание.

– Ведь ты пил ее кровь? – повторил он вопрос.

– Успокойся, Маэл, – попытался утихомирить друга Авикус. Но тщетно.

– Пил! Пил! – в бешенстве вскричал Маэл. – И знаешь, где скрываются Отец и Мать!

Мгновенно вскочив с кресла, он бросился на меня и схватил за плечи.

Должен сказать, я не любитель рукопашных схваток, но Маэл разъярил меня донельзя, и я оттолкнул его с такой силой, что он пролетел через всю комнату и ударился о стену.

– Что ты себе позволяешь? – гневно спросил я, стараясь говорить тише, дабы не привлечь внимание смертных. – Мне следовало бы убить тебя на месте – сразу бы стало спокойнее на душе. Разрезать на кусочки, чтобы ни один колдун не собрал. Будь ты проклят!

Меня трясло от гнева, и чувство это, отнюдь мне не присущее, вызывало в душе протест.

Маэл, похоже, не успокоился: во взгляде его по-прежнему горела ярость.

– Мать и Отец у тебя! – с жаром выкрикнул он. – Ты испил крови Матери. Сразу видно! Интересно, как ты скроешь это от других, если от меня скрыть не можешь?

– Тогда ты умрешь, – встав с кресла, сказал я. – Тебе все известно, и я не позволю, чтобы ты разболтал мою тайну.

Я двинулся в его сторону.

Но Авикус, следивший за нашей перепалкой с широко раскрытыми от ужаса глазами, вскочил и встал у меня на пути.

Маэл тем временем выхватил кинжал и приготовился к схватке.

– Нет, Мариус, стой! – воскликнул Авикус. – Мы должны помириться. Нам нельзя враждовать. Не ссорься с Маэлом. Кончится тем, что вы покалечите друг друга и еще больше друг друга возненавидите.

Маэл с кинжалом наготове поднялся с пола. Выглядел он нелепо. Мне показалось, что бывший жрец друидов не умел обращаться с оружием и не очень представлял себе, как пользоваться своими сверхъестественными способностями. Если так, то справиться с ним будет несложно, подумал я. Признаюсь, перспектива драки меня вообще не прельщала, однако я холодно взглянул на Авикуса и решительно произнес:

– Прочь с дороги! Я убью его!

– В этом-то все и дело, – ответил Авикус. – Я не уйду, и тебе придется иметь дело с нами обоими, а двоих ты не победишь.

Я не нашелся что ответить и долго в нерешительности смотрел то на него, то на Маэла с кинжалом в руках, а потом в полном отчаянии вернулся к столу и уронил голову на руки.

Я вспоминал ту ночь в далекой Антиохии, когда мы с Пандорой разгромили компанию вампиров- христиан, по глупости зашедших в наш дом с разговорами о Моисее, поднявшем в пустыне знамя с изображением змеи, о египетских тайнах и многих других на первый взгляд чудесных и загадочных вещах. Я вспоминал, сколько крови было пролито за прошедшие века, сколько тел сожжено. А еще я думал, что эти двое, хотя мы годами практически не виделись и не разговаривали, оставались моими единственными спутниками в Риме. В голову приходили какие-то важные мысли, но я старался сосредоточиться только на Маэле и Авикусе.

Наконец я поднял голову, оглядел обоих и обернулся к окну.

– Я готов драться, – нетерпеливо заявил Маэл.

– И чего ты добьешься? Надеешься вырезать из моего сердца тайну Матери и Отца?

Авикус сел в кресло, стоявшее по другую сторону стола и предназначенное для посетителей.

– Мариус, они неподалеку от Рима. Я знаю это уже давно. Ты частенько уходишь в холмы, всегда в одно и то же уединенное место. Я следил за тобой с помощью Мысленного дара, пытаясь понять, что заставляет тебя посещать столь глухой, заброшенный уголок. Теперь я понимаю, что ты навещаешь Мать и Отца. Доверься мне и поделись своей тайной. Впрочем, ты можешь сделать это и молча.

– Нет! – подскакивая к нам, вмешался в разговор Маэл – Говори, Мариус, или я тебя уничтожу! А мы с Авикусом сами отправимся туда и найдем Мать и Отца.

– Ни за что! – впервые вспылил Авикус. – Хватит болтать глупости! – Он покачал головой. – Только вместе с Мариусом.

– Предупреждаю еще раз, – холодно произнес я, – они вполне могут за себя постоять. Я сам был тому свидетелем. Только они решают, кому позволят испить Могущественной Крови, а кому – нет. Но если они откажут тебе в этом, ты умрешь.

Я помолчал, прежде чем продолжить:

– Однажды один могущественный бог с Востока пришел в Антиохию, силой вломился в святилище и попытался испить крови Матери. Но, когда он наклонился, чтобы вонзить клыки в горло Акаши, она раздавила его голову и усилием мысли направила к изувеченному телу огонь от горевших повсюду ламп. От бога не осталось и следа. Поверь, это правда. – Я вздохнул. Гнев утомил меня. – Теперь, после всего сказанного, я, если пожелаете, провожу вас в святилище.

– Но ты же пил ее кровь! – возразил Маэл.

– Какой же ты непонятливый! – возмутился я. – Ты слышал, что я сказал? Она может тебя уничтожить. Это не значит, что именно так и случится: никому не дано предугадать, как она поступит. А кроме того, рядом с ней царь. Какова будет его воля? Не знаю. Но я вас отведу, раз обещал.

Видно было, что Маэл твердо решил встретиться с нашими Священными Прародителями и его уже не остановить. Авикус же очень испугался и стыдился собственного страха.

– Идем же! – Глаза Маэла горели от возбуждения. – У меня нет выбора. Я был ее жрецом. Я служил ее богу. Я должен ее увидеть. И не надо меня запугивать – я все равно не отступлю.

Я кивнул и, жестом попросив их подождать, открыл двери в обеденный зал. Гости беззаботно веселились. Ну и хорошо. Двое смертных радостно встретили неожиданное появление хозяина дома, но тут же обо мне позабыли. Полусонный раб апатично разливал ароматное вино.

Я вернулся к Авикусу и Маэлу.

Втроем мы вышли на ночные улицы, и по дороге к святилищу мне стало ясно, что ни Маэл, ни Авикус так и не научились использовать свои способности в полную силу. Я велел им двигаться побыстрее, особенно в тех местах, где нас никто не мог увидеть, и очень скоро оба повеселели, осознав, какие сверхъестественные