«Она должна вернуться домой, миссис Маккуин, – сказала доктор Роуан терпеливо и вежливо. – Квинн, вы сумеете навестить Мону завтра? Предложение Майкла мне кажется хорошим».
Мона вновь повернулась ко мне лицом и, стоя спиной к враждебной троице, одними губами произнесла слово «паспорт».
«Ты приедешь в три?» – сказала она, но сама потихоньку прижала два пальца к внутреннему сгибу моего локтя.
«Хорошо, приеду в три».
«Вы будете нашим гостем к обеду, – сказала доктор Мэйфейр. – Миссис Маккуин, мистер Пенфилд, мне жаль, что так вышло. Искренне жаль». – Она говорила с такой открытостью и простотой, что я чуть было не поверил ее словам. То есть я хочу сказать, что уже не мог ее ненавидеть так сильно, как мне бы хотелось.
Мона поцеловала меня в щеку. А я обнял ее и поцеловал в губы.
«Я люблю тебя, – сказал я. – И я обязательно приеду за тобой».
«Остерегайся всех призраков, – прошептала Мона. – Будь очень осторожен и помни, если я почему-либо буду недосягаема или они прибегнут к какому-то трюку, найди Стирлинга Оливера. Оук-Хейвен – резиденция Таламаски на юге. Каждый знает, где она расположена. Плантация Оук-Хейвен, на Ривер-Роуд».
«Запомнил», – сказал я.
Мона отстранилась.
«Увидимся завтра, – сказала она. – Тетушка Куин, спасибо за ужин. Мистер Пенфилд, было приятно с вами побеседовать».
Внезапно Мона остановилась, внимательно посмотрела на тетушку Куин, чье лицо выражало огромное огорчение, потом подошла к старушке, обняла ее и поцеловала.
«Дорогая, милая девочка, – сказала тетушка, – да хранит тебя Господь. Вот, возьми...» – Тетушка Куин отстегнула камею с бриллиантами.
«Нет, нет, я не могу», – сказала Мона.
«Нет, ты должна это взять. Будешь нас всегда вспоминать».
Мона чуть снова не расплакалась. Зажав камею в руке, она развернулась и быстро пошла прочь, за ней последовала смущенная троица. Все они погрузились в длиннющий неуклюжий лимузин, который развернулся перед домом и вскоре скрылся из виду.
Жасмин велела нашему «дворцовому охраннику» вернуться в кухню. Он казался искренне разочарованным, когда уходил. Жасмин взяла мою тарелку и положила порцию не успевшего остыть цыпленка с рисом.
Я ударился в слезы. Разрыдался, как ребенок. Все плакал и плакал. Мне было наплевать, кто что подумает. Я плакал. Ну и пусть, что мне восемнадцать. Я плакал.
Подошел Нэш, обнял меня. Запричитала тетушка Куин, назвав меня «бедненьким».
«Я в жизни ничего так сильно не хотел, – сказал я. – Я просто ее люблю».
«Мой драгоценный малыш, – сказала тетушка, – и как только тебя угораздило полюбить одну из Мэйфейров!»
«А что с ними не так, тетушка? – спросил я. – Господи, мы ведь ездили в их больницу! Мы ходим в их церковь. Отец Кевинин тоже один из Мэйфейров. Я тебя не понимаю».
Нэш похлопал меня по шее и вернулся в свое кресло.
«Жасмин, подай Нэшу новую тарелку, – сказала тетушка. – А ты, малыш, пожалуйста, поешь, хоть что- нибудь. Разве можно при таком росте шесть футов три дюйма ничего не есть?»
«Во мне всего шесть футов один дюйм, – уточнил я, – это у Нэша шесть футов три дюйма. Нэш, спасибо, что поддержал меня. Тетушка Куин, я ничего не понимаю».
«Видишь ли, мой мальчик, – сказала она, протягивая пустой бокал Жасмин, чтобы та вновь его наполнила белым вином, – я не уверена, что сама понимаю, но к семейству Мэйфейров все всегда относились с подозрением. Доктор Роуан Мэйфейр, гений, создавший Мэйфейровский медицинский центр, видимо, самая уважаемая фигура из всего клана.
Она полностью ушла в общественную жизнь и служение обществу.
Но даже доктор Роуан окружена тайной. В какой-то момент она получила такие тяжелые травмы, что уже не было никакой надежды, а потом вдруг самым чудесным образом поправилась».
«Ну, за это ее нельзя винить», – заметил я.
«Неужели? – засомневалась тетушка Куин. – А я тебе скажу, что она вернулась из царства мертвых вовсе не благодаря заступничеству какого-нибудь святого. В этом можешь не сомневаться».
«Я так и не понял, о чем ты».
«Ты сам видел, она по своей природе очень сдержанная и уверенная, – продолжала тетушка Куин, – и, вероятно, она хороший человек, даже очень хороший. Чего нельзя сказать о других членах ее семейства».
«Что ты имеешь в виду? Этот юрист – ни рыба ни мясо, так, хлебный мякиш».
Разумеется, я позаимствовал эти слова у Моны, но что с того?
«Он вполне уважаемый человек, – признала тетушка Куин, – хотя в основном занимается делами семейства. Я говорю о другом. Надеюсь, ты не забыл, что он управляет твоими деньгами. Но люди давным- давно поговаривают, что у них по женской линии передается наследственное сумасшествие. Впрочем, по мужской линии тоже. Мэйфейров издавна пичкали лекарствами, запирали в психушках, их дом на Первой улице одно время стоял в руинах, хотя сейчас, с появлением мистера Майкла Карри, его чудесным образом восстановили, по крайней мере так я слышала. А потом этот случай с самим Майклом – однажды он чуть не утонул в бассейне».
«Но что все это означает?»
«Не знаю, дорогой, я лишь пытаюсь доказать тебе, что все они окутаны тайной. У этого семейства собственная юридическая фирма, собственный священник. Совсем как у Медичи, тебе не кажется? А ты ведь знаешь, как жители Флоренции восставали против них и вышвыривали произведения искусства из окон их дворца!»
«Можно подумать, что жители Нового Орлеана восстанут против Мэйфейров! – презрительно фыркнул я. – Ты что-то недоговариваешь».
«Я просто всего не знаю, – ответила она. – Эту семью одолевают призраки, и даже поговаривают, что они все прокляты».
«Ты видела Мону, – сказал я. – Ты видела, что она прелестна и умна. Кроме того, нашу семью тоже посещают призраки».
«Что-то не так», – сказала тетушка Куин.
Я заметил, что она отвела взгляд и посмотрела туда, где сидел Гоблин и очень внимательно за ней наблюдал. Она знала, что он там сидит, и когда я обернулся к нему, то увидел, что он буквально впился в нее взглядом.
Тетушка продолжала, ловко отправляя в рот крошечные кусочки цыпленка:
«Женщины из рода Мэйфейров, по старым преданиям, обладают необычными способностями: они вызывают духов, читают мысли, предсказывают будущее. Но чаще всего люди говорят о наследственном сумасшествии в этой семейке».
«Мона видит Гоблина, тетушка, – сказал я, глядя то на него, то на нее. – У нее есть эта способность. Где, скажи на милость, я найду еще одну такую красивую, умную женщину, способную видеть и любить Гоблина?»
Я снова посмотрел на Гоблина. Он холодно таращился на тетушку Куин. А она не отрываясь смотрела на то место, где он сидел. Я понял: она что-то видит.
«Ты ведь знаешь, любая, кто выйдет за меня, должна выйти и за Гоблина», – продолжил я и, взяв его правую руку, стиснул ее, но он не ответил.
«Не грусти, Гоблин».
Тетушка Куин покачала головой.
«Жасмин, дорогая, еще вина, пожалуйста. Кажется, я сегодня напьюсь. Скажи Клемму, пусть будет наготове – позже ему придется отвести меня в комнату».
«Я сам отведу тебя в комнату, – сказал я. – Твои высоченные шпильки меня не испугают. Я скоро
