привычной орбиты и приблизилась к гаснущей звезде. На новой орбите она быстро согрелась, и беспокойство исчезло. Планета знала — если вновь станет холодно, она еще раз сменит орбиту и будет вращаться еще ближе к звезде, потом еще, потом… Думать об этом не очень-то хотелось, и тем не менее планета подсчитала, на сколько же ей хватит звездного тепла. Получилось, что надолго. И планета продолжала вращаться, время от времени выбирая себе все более короткую орбиту.
А звезда остывала. По расчетам планеты получалось, что она будет остывать еще полтора миллиарда лет, за это время вполне можно что-нибудь придумать…
И вдруг звезда взорвалась! Она вспыхнула ярче целой галактики! Планета, подхваченная мощной взрывной волной, полетела куда-то прочь, в бесконечные просторы пустынного космоса. Поначалу планета испуганно оглядывалась на ослепительно горевшую звезду, а потом… Она ослепла. Да-да! Потому что ее атмосфера, не выдержав свирепого космического холода, замерзла, превратилась в лед, сплошной панцирь которого лишил планету зрения. Теперь она не видела, а только чувствовала, как поначалу взрывная волна, а затем уже и сила инерции все дальше и дальше уносят ее в неизвестность. Планета даже не могла себе представить, куда она летит и что ждет ее впереди. Ах, думала она, если бы не было на ней атмосферы, то, может быть… Но, с другой стороны, тогда космический холод давно бы уже проник до самого раскаленного ядра и остудил его, планета бы замерзла и погибла, а так плотный панцирь замерзшей атмосферы пока сохранял ей жизнь. Но вот надолго ли? Планета не некоторое время задумалась, произвела несложные расчеты и поняла — ненадолго. Вот так! А о том, что будет с ней потом, планета старалась не думать. Можно было, конечно, поразмышлять о прошлом, вспомнить безбедное детство, юность, зрелые годы. Можно было отчаяться, пожалеть себя, обвинить во всем взорвавшуюся звезду… Но планета — разумная, живая планета — ничего этого себе не позволила. Она решила последние свои часы провести как обычно — в размышлениях. О чем? Да хотя бы о причине взрыва, погубившего звезду.
Поначалу планета вообще не могла понять, как это могло случиться. Она ведь не раз наблюдала за тем, как гаснут звезды. Сгорая, они постепенно становились все меньше, а свет от них все слабее, потом звезда вообще переставала гореть и остывала, угасал последний луч, а звезда становилась темной точкой на фоне черного неба. Вот и всё. А здесь… И планета задумалась над тем, а почему же это она не постепенно, а как-то сразу почувствовала холод. Почему?
… А! Так вот оно что! Звезда поняла, что она догорает, испугалась и стала светить слабее, чем могла, она хотела продлить свою жизнь, экономила силы, но только ее внутренние силы не подчинились ей — и вырвались наружу, и взорвались! Вот в чем причина, да-да-да! Довольная своей догадкой, планета улыбнулась… и тут же нахмурилась. Ведь если звезда и взаправду испугалась, то значит, она хотела жить. Значит, она была живая, разумная! Так что же тогда получается? А то, что миллиарды лет разумная планета вращалась вокруг разумной же звезды. Вы только представьте — миллиарды, тысячи миллионов лет они прожили бок о бок и так и не поняли друг друга, не догадались о самом главном!
Сила инерции продолжала увлекать планету в бесконечный космос, застывшая атмосфера уже не защищала ее от холода, который проникал все дальше и дальше, добираясь до раскаленного ядра, которое, кстати, было уже не раскаленное, а просто теплое. Еще немного, и планета окончательно замерзнет. Что делать? Где искать спасение?
Да только планете было теперь все равно. Будь что будет, думала она, слепа так слепа, она же и прежде разве была зрячая, если не видела рядом с собой… А, что и говорить! Она, несомненно, сама виновата во всем, поэтому и не достойна иной участи…
Но тут вдруг какая-то неведомая сила подхватила планету и повлекла ее сначала в одну, потом в другую сторону, затем закружила… разогрела… обожгла! Застывшая атмосфера от этого жара очень быстро оттаяла и вновь окутала планету прозрачной легкой оболочкой. Вновь обретя долгожданное зрение, планета сразу приободрилась, осмотрелась…
И увидела незнакомую звезду, а вокруг нее одиннадцать планет, два метеоритных скопления и двести восемьдесят два… нет, двести восемьдесят три больших и малых астероида. Сама же разумная планета, захваченная силой притяжения этой незнакомой звезды, вращалась по пятой от центра орбите. Вот это да, вот это изменения! Ну наконец-то она не одна, наконец-то у нее появилась возможность встретить себе подобную, и уж тогда… Ого! И постепенно согреваясь под лучами незнакомой звезды, планета стала с надеждой рассматривать своих новых соседей. Но, к сожалению, увы! Ни сама звезда, ни все одиннадцать ее планет, ни их многочисленные спутники, ни двести восемьдесят три астероида, ни даже оба метеоритных скопления не были разумными. Разумная планета сокрушенно вздохнула… И почувствовала, как нестерпимая боль пронзила все ее тело. Планета обеспокоенно прислушалась к себе…
И все поняла. Полет в бескрайнем космосе оказался для нее губительным. Атмосфера уже не спасала от жесткого излучения, гравитационные силы ослабли, планета разрушалась. Лопалась разумная кора, от полюса до полюса расползались глубокие трещины. Быть может, это оттого, что планета слишком резко перешла от холода к теплу, и, наверное, ей лучше на время несколько отдалиться от звезды, пока не поздно перейти на седьмую или даже на десятую орбиту? Она вытеснит оттуда неживую серую планету…
Но только зачем? Разумно ли это? Ведь если участь ее все равно решена, тогда не лучше ли…
Вот именно! А коли так, то она пусть и с большим трудом, но все- таки умерила свой бег, преодолела инерцию и стала пытаться перейти на новую, более близкую к звезде орбиту. Планета все продумала и просчитала. Как только она приблизится к четвертой от центра планете, произойдет магнитное возмущение, и четвертая планета получит новую орбиту — как раз точно такую, какую имела разумная планета, вращаясь вокруг разумной звезды. Быть может, тогда и на ней, на четвертой планете, родится жизнь? Это, конечно, совершенно необязательно, но все же стоит попытаться! И, теряя последние силы, разумная планета медленно, но неуклонно начала менять траекторию полета. Глубочайшие трещины раздирали ее на части, огромные куски отрывались от нее и улетали прочь, превращаясь в блуждающие, холодные, неразумные астероиды.
И тем не менее планета улыбалась! Ведь, как она считала, умирая, она дарит, передает свой разум, свой опыт, свои мечты и чаяния другой, пока что неживой планете. О, ради этого стоило жить! А умирать…
Но что это? Неужели все напрасно? На четвертой, избранной планете магнитные полюса расположились совершенно не там, где это ожидалось, атмосфера имела совсем другой состав, а сила тяжести…
И все-таки еще совсем недавно мертвая планета оживала. На ней зарождалась способная к мысли кора, дышали горы, наполнялись моря. Да, вне всякого сомнения, там все было не так, все непохоже, но главное, что там формировался разум. Иной — и пусть себе иной, зато живой! Вот почему, уже окончательно распадаясь на астероиды, разумная планета с удивлением подумала о том, насколько же разнообразны и непредсказуемы бывают формы жизни в этом безграничном мире. Но радости от этой мысли почему-то не было.
Критика
Николай Калиниченко
Отражения отражений
Представьте себе автора — зачинателя традиции. Он один в пустом поле. Все дороги открыты. Где-то далеко, на горизонте, едва различимы редкие путники. Делай,
