Настоящее христианство

времени и материи) к другому, где под небом понимали «место пребывания Бога» — то есть «место» совершенно иного типа. (Это не следует смешивать с вопросом о «буквальном» и «метафорическом» смыслах, который мы обсудим далее.) «Небо» во втором смысле, который часто используется в Библии, — это Божье пространство, в отличие от нашего пространства, а не какое–то место в нашей вселенной с ее пространством и временем. И тогда встает вопрос, пересекается ли Божье пространство с нашим, и если да, то как, когда и где.

Второй источник недоразумений сводится к тому, что слово «небо» постоянно используют в неверном смысле как обозначение «места, где народ Бога будет вкушать блаженство вместе с Ним после смерти». В этом смысле «небо» понимают как просто конечную цель и предназначение людей, как место отдыха душ верующих, и при этом ему регулярно противопоставляют так называемый «ад». Однако изначальная христианская традиция не считала «небо» вечной обителью спасенных, но это слово позволяло указать на то место, где Бог пребывает всегда, а потому выражение «отправиться на небо» означало приблизительно «быть с Богом в том месте, где Он обитает». А это значит, что «небо» относится не только к будущему, но и к настоящему. И это возвращает нас, хотя и с другой отправной точки, к уже прозвучавшему вопросу: как это «место», эта «обитель» (разумеется, здесь я не говорю о месте в рамках нашего мира пространства, времени и материи) взаимодействует с нашим миром? И взаимодействует ли вообще? В Библии наш мир назван «землей». Хотя слово «небо» может просто обозначать видимые небеса, очень часто оно указывает на иное измерение реальности, противоположное нашему, в котором живет Бог; так и слово «земля» может описывать почву под нашими ногами, но нередко оно обозначает, как в цитате из Екклесиаста, наше пространство, измерение нашей реальности, в отличие от пространства Бога. «Небо — небо Господу, а землю Он дал сынам человеческим» (Пс 113:24). Таким образом, хотя Библия иногда упоминает и места «под землей» наряду с небом и землей, чаще мы находим то самое противопоставление, которое звучит в первом стихе Библии: «В начале сотворил Бог небо и землю».

Если мы это ясно понимаем, нам легче приступить к тому вопросу, о котором мы уже говорили. Как соотносятся между собой небо и земля — Божье пространство и наше пространство?

* * *

Существуют три разных ответа (с незначительными вариациями) относительно того, как Божье пространство соотносится с нашим. Многие мыслители — причем исключительно в рамках иудео– христианской традиции — именно так ставили этот вопрос. Сегодня многие люди знакомы с основными положениями некоторых сложных предметов, таких, например, как экономика или ядерная физика, однако мало людей, хотя бы и среди христиан, задумываются об ответах на этот важнейший богословский вопрос.

Первый ответ звучит так: эти пространства совпадают. По сути, Бог живет в том же пространстве, что и мы; или, если сказать иначе, — это разные слова об одном и том же понятии. Таким образом, поскольку Бог не скрывается в тайном месте на своей территории, но все наполняет своим присутствием, Бог есть везде — стоит только внимательно присмотреться — и везде есть Бог. Другими словами, Бог есть все, и все есть Бог.

Такой ответ называется «пантеизмом». Подобные представления были популярны в Греции и Риме I века нашей эры преимущественно благодаря философии стоиков, затем о них забыли, но сегодня они снова стали популярными. Первоначально такая философия позволяла свести к единому целому все множество древних богов, которым поклонялись греки и римляне: Зевса (Юпитера), Посейдона (Нептуна) и прочих. У древних существовали боги моря и неба, огня, любви и войны, а также священные деревья, священные моря, священный мир, который, по меньшей мере, содержал в себе божественную искру. Такой политеизм хаотичен и непрост, и многие античные мыслители думали, что куда легче, четче и яснее предположить, что «божество» — это сила, наполняющая собой все. И тогда человек должен в первую очередь стремиться вступить в контакт с божественным в себе и в мире, настроиться на его лад. Сегодня такие представления кажутся многим крайне привлекательными.

Быть последовательным пантеистом достаточно трудно. Как заставить себя поверить в то, что божество присутствует везде? Что оно в осах, в мухах, в раковых клетках, в цунами и ураганах? И потому сегодня некоторые люди склонны поддерживать несколько видоизмененный пантеизм, который называется «панентеизмом»: не все божественно само по себе, однако все существующее находится «внутри» Бога («пан» = «все», «ен» = «внутри», «теос» = «Бог»). Можно привести отдельные аргументы в защиту этой точки зрения, однако легче понять сильные стороны панентеизма, встав на точку зрения третьего ответа (о котором речь пойдет ниже).

Тем не менее, пантеизм, а также во многом и панентеизм неспособны дать ответ на проблему зла. Даже в язычестве с его политеизмом можно было объяснить свои неудачи, сославшись на бога или богиню, которые на тебя прогневались, быть может, потому что ты забыл их подкупить. Но если все в мире (включая тебя самого) обитает в божественном или участвует в жизни божества, значит, нет никакого верховного суда, куда можно было бы пожаловаться на свою беду. Никто не придет тебе на помощь. Мир и «божественное» таковы, и тебе остается лишь к ним привыкнуть. И окончательный ответ на эти проблемы (который в I веке дали многие стоики, а сегодня дают многие западные люди) — это самоубийство.

Второй ответ звучит так: эти два пространства не пересекаются. Между пространством Бога и нашим пространством — огромное расстояние. Если боги существуют, то они пребывают на небесах, что бы это ни значило. У них своя собственная жизнь — и они могут ею наслаждаться именно потому, что не участвуют в наших земных делах. Такой взгляд также был достаточно популярен в Древнем мире. Этому учил, в частности, поэт и философ Лукреций, живший за столетие до Иисуса и развивавший учение Эпикура, который жил за два века до него. Лукреций и Эпикур делали из своей философии такой вывод: человек должен научиться жить в мире самостоятельно. Боги не станут ни помогать человеку, ни мешать. Поэтому стоит изо всех сил наслаждаться жизнью. Для этого следует быть спокойным, осторожным и умеренным. (Позже «эпикурейством» стали называть чувственность и гедонизм. Однако Эпикур и его последователи считали, что такой подход к жизни неэффективен. Они считали, что человек получает больше удовольствия от постоянства и трезвости.)

Посмотрите, что произойдет, если вы столь радикально отделите мир Бога от нашего мира. Если вы (подобно многим древним философам) живете достаточно благополучно и у вас есть хороший дом, много пищи и вина, а также рабы, которые о вас заботятся, вы можете игнорировать далеких богов и жить в свое удовольствие. Однако если, как великое большинство населения, вы живете в жестоком мире и катитесь к нищете, вам было бы легко поверить, что этот мир мрачен, мерзок и порочен по своей сути и что разумный человек будет стремиться отсюда убежать — либо, опять же, через смерть, либо с помощью супердуховности, которая позволит вам наслаждаться тайным блаженством здесь и сейчас и надеяться на лучшее после смерти. Именно отсюда родилась философия, которую сегодня называют широким термином «гностицизм». Нам еще предстоит о ней поговорить.

Отделение сферы Бога от сферы человека, начатое Эпикуром, когда существует далекий Бог, которого можно уважать, но который не собирается вмешиваться в нашу жизнь, в XVIII веке стало важнейшим принципом жизни западного мира (соответствующее движение носило название «деизм») и во многом остается таковым и сегодня. Фактически многие западные люди, говоря о «Боге» или «небе», подразумевают, что говорят о таком существе и таком месте, которые — если они вообще существуют — находятся от нас слишком далеко и не имеют прямого отношения к нашей жизни. Вот почему человек может сказать, что он верит в Бога, и здесь же добавить, что он не ходит в церковь, не молится и вообще редко задумывается о Боге, разве что на Рождество. И такого человека мне не в чем обвинить. Если бы я верил в далекого холодного Бога, я бы тоже не смог воскресным утром вылезти ради него из моей теплой постели.

И самая главная проблема сторонников эпикурейства в Античном мире или деизма в современном заключается в том, что им приходится затыкать уши, дабы не слышать тот отзвук голоса, о котором мы говорили. Разумеется, это не слишком сложно в современном деловом и шумном мире. Это легко получается у человека, который сидит перед экраном телевизора, слушая музыку в наушниках, и одной рукой посылает по мобильнику SMS–ки, а в другой держит чашку с кофе… Современному человеку несложно стать