удовлетворения после какого–то значительного успеха либо, напротив, о какой–то личной трагедии. Я говорю о мгновениях (о которых свидетельствует множество документов), когда люди почувствовали, что живут в каких–то иных измерениях, обычно недоступных для нас, где могут ощущать удивительную решительность и радость или же тревогу и муку, так что они относятся к подобным вещам как к реальным событиям, случившимся с ними. Любой опытный пастор или духовный руководитель знает, что подобные переживания могут коренным образом и надолго менять жизнь людей.
Что же мы можем сказать о «духовности» — об этом отзвуке голоса, который, быть может, зовет нас?
Христиане дают крайне простое объяснение этому пробуждению интереса к духовности. Если христианская история говорит правду (то есть если существует Бог, открытый нам с наибольшей полнотой в Иисусе), то этого и следовало бы ожидать, поскольку Иисус открыл нам Бога, который любит людей и хочет, чтобы они узнали об этой любви и откликнулись на нее. Фактически об этом же скажут люди любой религиозной традиции — то есть подавляющее большинство всех людей, когда–либо живших на земле: если есть какая–то высшая сила или высшее существо, не стоит удивляться тому, что взаимодействие с ней или с ним должно привлекать или хотя бы интересовать людей.
Именно этим и объясняется само существование религий. Если астрономы замечают странности в движении планеты, которые нельзя объяснить влиянием уже известных планет или солнца, они предполагают, что это указывает на существование неизвестной планеты такого–то рода и размера и в таком–то месте, которая вызвала эти странности. Собственно говоря, так и были открыты отдаленные планеты. Когда физики сталкиваются с необъяснимыми феноменами, они выдвигают гипотезы о существовании иных явлений, недоступных для прямого наблюдения, которые позволяют объяснить загадку. Именно так в нашем языке и мышлении появились «кварки» и прочие удивительные вещи.
С другой же стороны, в христианскую историю — как, впрочем, и в иудейскую и мусульманскую истории — входит представление о том, что люди настолько глубоко поражены злом, что им нужно не просто глубже понимать себя или создать себе лучшие социальные условия, но им нужна помощь и даже избавление извне. Мы можем предположить, что в своем духовном поиске люди выбирают — на данном этапе, скажем, достаточно осторожно — не наилучшие возможности для себя. Если человек долго хотел пить, он набросится на любую, даже грязную, воду. Если человек прожил несколько дней без пищи, он будет есть все, что сможет найти: траву или сырое мясо. Так что сама по себе «духовность» может быть в не меньшей мере частью проблемы, чем частью решения.
Разумеется, возможны и другие объяснения для этого голода по духовности и тех причудливых вещей, которые люди делают ради его насыщения. В различные моменты истории, к которым относятся и последние два столетия жизни западного мира, многие люди объясняли этот общий духовный поиск или голод по духовному иначе. Вот какой приговор выносит таким людям древний израильский псалмопевец: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога»« (Пс 13:1 и многие другие), — однако многие люди заявляли, что безумцами являются именно верующие. Это все психология, проекция ранних детских воспоминаний об отце на космический экран, говорил Фрейд. Это просто игра воображения, когда верующий принимает желаемое за действительное. Жажда духовности сама по себе ничего не
Тем не менее этот вопрос заслуживает внимания. В конце концов, нынешний поиск духовности основывается на идее, что существует некто или нечто в ином мире, с кем или с чем мы можем вступить в контакт. И если эта мысль совершенно неверна и мы, люди, существуем (в таком смысле) одни во вселенной, тогда духовность нельзя назвать безобидной игрушкой. Тогда она потенциально опасна, если не для нас самих, то хотя бы для тех, на кого влияют наши слова и поступки. Некоторые твердолобые скептики, ссылаясь на тот вред, который причиняют обществу, как они их называют, религиозные фанатики — террористы–самоубийцы или люди, готовящиеся встречать конец света, — заявляют, что чем скорее мы назовем всякую религию неврозом и перестанем обращать на нее внимание, или даже попробуем ее запретить, или поместим ее в безопасную приватную зону, тем лучше. Мы так часто слышим по радио или читаем в новостях о том, что некий ученый открыл участок мозга или даже ген, отвечающий за (по мнению данного ученого) «религиозность», и потому следует думать, что религиозный опыт — это просто особенность работы нервных клеток или эмоций. И потому такой опыт вовсе не указывает на иную реальность, как зубная боль не обязательно свидетельствует о том, что кто–то нанес мне удар в челюсть. Трудно доказать, особенно если разговариваешь с убежденным скептиком, что мои духовные переживания связаны с чем–то вне меня самого.
Часто при этом скептики используют релятивизм. Я навсегда запомнил, как мой друг по школе, с которым я говорил о христианской вере, раздраженно сказал мне: «Конечно, это несомненная истина для тебя, но отсюда не следует, что это истина для кого–либо еще». Многие современные спорщики используют именно этот аргумент.
Слова «это истина для тебя» кажутся разумными и толерантными. Но они звучат убедительно только потому, что говорящий здесь проделывает хитрый трюк со словом «истина», которое здесь означает не «подлинное откровение о положении вещей в реальном мире», но «нечто, происходящее внутри тебя». И тогда выражение «это истина для тебя» практически эквивалентно словам «это
Убедившись в том, что и аргументы скептика также не безупречны, мы можем вернуться к рассмотрению иной возможности: что этот всеобщий голод по духовности, о котором мы знаем по бесчисленному количеству свидетельств разных людей, — верный знак, указывающий на то, что находится недалеко от нас, за углом, вне нашего зрения. Эта жажда — отзвук голоса, который нас зовет, не так громко, чтобы мы вынуждены были к нему прислушаться, хотим мы того или нет, но и не так тихо, чтобы его полностью заглушил шум, царящий в наших головах и в окружающем мире. И если представить, что тот же голос призывает нас и к справедливости, можно сделать вывод, что нам стоит прислушаться и к некоторым другим формам отзвуков того же самого голоса.
3. Созданы друг для друга
«Они были созданы друг для друга».
Жених и невеста сидели на диване в моем кабинете и глядели в глаза друг другу. Они пришли договориться о свадьбе, полные изумительных надежд: они открыли друг в друге именно то совершенство, какое искали всю жизнь.
Однако все мы знаем, что браки, на первый взгляд явно совершившиеся на небесах, порой заканчиваются недалеко от ада. Хотя сегодня сама мысль о любимом человеке наполняет их жизнь славой, статистика утверждает, что если они не научатся ориентироваться на пути, который им предстоит, они скоро начнут ругаться, плакать или названивать адвокату по бракоразводным делам.
Разве это не странно? Почему мы так сильно стремимся друг к другу, но потом открываем, что наши взаимоотношения крайне сложны?
Я полагаю, что вся сфера человеческих взаимоотношений — это еще один «отзвук голоса». Если мы пожелаем, то можем не обращать на него никакого внимания, но иногда отзвук становится настолько сильным, что достигает слуха многих людей в нашем, казалось бы, секулярном мире. Или можно сказать
