– Правильно.
– Совершенно неправильно!
– Послушайте, леди, я же сказал: никаких уловок.
Она скрестила руки на груди.
– Тогда что же это?
Он раздраженно откашлялся, решительно прошел мимо нее, откинул темно-синюю занавеску и включил горячую воду.
– У вас черепная травма. Я должен быть здесь. Вдруг что-нибудь случится?
– Что, например?
– Вы можете почувствовать головокружение, потерять сознание, упасть…
Она помотала головой.
– Мне уже намного лучше, ничего такого не будет.
Дэн набросил на нее белое полотенце.
– Я обязан быть в этом уверенным.
Она, не двигаясь, смотрела на него.
– Лучше я в другой раз приму душ.
Он со вздохом прислонился к стене.
– Ради всего святого… ради вас самой. Или вы думаете, что я настроен провести ночь, карауля возле душевой занавески?
Пожав плечами, она крепче прижала к себе одежду и полотенце. Вообще говоря, у нее нет основания для подозрений. Она не знает, кто он. Не знает, кто
Пусть она и разожгла в нем костер, он не подонок, он не станет пользоваться своим преимуществом, оказавшись рядом с обнаженной женщиной, которая разбила голову и к тому же потеряла память.
Конечно, если она не попросит его об этом.
– Послушайте меня, принцесса, занавеска темная. Согласитесь, я же ничего не увижу!
При последних словах она застыла, как манекен, только жилка дергалась под правым глазом. А потом спросила сквозь зубы:
– Почему вы меня так назвали?
Он был ошеломлен ее неожиданной реакцией.
– Что? Как я вас назвал? Принцессой? Не знаю. Просто вы…
Она смело выдержала его взгляд, ее решительности позавидовал бы Рэмбо. Чертовски сексуально.
– Никогда меня так не называйте.
– Почему?
– Я… Не помню. Но мне это не нравится.
Несмотря на шум воды, жесткость в ее голосе не оставляла сомнений.
– Хорошо. Но должен я вас как-нибудь называть? Похоже, она всерьез задумалась над этим вопросом.
– Может быть, Беатриса?
Дэн сдвинул брови.
– Беатриса? Откуда это имя?
Она пожала плечами.
– Просто красивое имя. Гораздо лучше, чем слово на букву «п».
Дэн решил не углубляться в проблему под названием «принцесса». Даст Бог, уже завтра ему не придется никак ее называть. А на сегодняшний вечер необходимо что-то выбрать. Беатриса ей не подходит. Да вообще непонятно, что бы ей подошло. Загадочная женщина. То сама невинность, то пылает огнем.
– А если – Ангел?
Она медленно улыбнулась.
– Вы считаете, что я – ангел?
Ее улыбка пронзила его насквозь, это был удар, на мгновение Дэн позабыл себя, утратил рассудок и самообладание.
– Я считаю, что у вас внешность ангела. О прочем я ничего не знаю…
Предательский взгляд окинул ее с головы до ног, а глупые губы добавили:
– Пока.
Какого черта ему понадобилось играть с ней в эти игры, мысленно выругал себя Дэн. В игры, которые закончатся, не начавшись.
Ответ прост: он не думал.
Он увидел, как шевельнулись у нее губы; он ждал, что она бросит ему какое-нибудь ругательство, произнесенное со сладким провинциальным акцентом, прикажет ему убираться и катиться в преисподнюю.
Но она ничего не сказала, только облизнула нижнюю губу – медленно, соблазнительно, неосознанно.
Дэн отбросил занавеску, горячий пар заполнил тесное помещение.
– Вперед, раздевайтесь, Ангел, пора.
Глава третья
Горячая вода ударила по ноющим мышцам. Она закрыла глаза и откинула голову, чтобы струя промыла тело и душу. Пахнущий свежим лимоном шампунь потек с волос на спину, грудь, мыльная пена ласкала бедра.
Все тревоги уходили с клубами пены и дневной грязью.
– Как вы там?
Пульс у нее забился при этом грубоватом оклике.
Только расслабилась…
Дэн стоит там на страже, его безупречная фигура всего в каких-нибудь дюймах от ее обнаженного тела. Она едва узнала это тело и это лицо, когда взглянула на себя в зеркало. Странность ее положения лишала ее равновесия, а где-то в глубине опустевшего сознания маячило ощущение, что ее спаситель рядом.
Но ничего не поделаешь, ей предстоит остаться на ночь в его лесной хижине, наедине с неодолимым стремлением и необходимостью дойти хоть до самого ада, лишь бы сохранить холодный рассудок.
В сущности, первый шаг сделан, и пока все прошло без сучка, без задоринки. Прежде чем избавиться от одежды и ступить под душ, она избавилась от Дэна. Оказавшись в безопасности за синей занавеской, она сказала ему, что он может возвратиться – согласно договору.
Да, им пришлось заключить договор. Этот человек оказался предельно упрямым, заботливым, наглым, красивым…
– Ангел!
Имя скользнуло по ее разгоряченной коже, словно мягкая мочалка, которую она держала в руке.
– Что?
– Я спросил: как у вас дела?
– Все хорошо, просто отлично, спасибо. Никаких проблем, не беспокойтесь.
Одного только она не сказала: что она, как слабоумная, не в состоянии мыслить связно.
– Вам точно не нужно чем-нибудь помочь?
– Безусловно. Вот только…
– Что такое?
– Да вот одна вещь… Мыло.
– Вам не нравится?
– Его нет.
– О, прошу прощения, наверное, я все извел утром.
– Ладно, я попробую шампунь…
– Нет-нет, я принесу новый кусок.
Сквозь плеск воды она расслышала, как открывается дверца шкафа, потом треск разрываемой бумаги. Не успела она опомниться, вздохнуть или моргнуть, как сбоку за занавеску просунулась рука – рука Дэна.
