освещенной редкими фонарями улицы, где ездили за стеклом бесшумно автомобили и ходили люди парами. А он стоял такой сутулый и одинокий, что у Ани сжалось от сострадания сердце. Она подошла к нему:
— Сашенька, миленький, не расстраивайся. Ты только не спеши, не торопись. Ты найдешь свою единственную, обязательно найдешь.
— Она была, понимаешь, я нашел ее три года назад. Но только лишь я усиел сказать ей об этом, как тут же ее потерял, по своей же вине.
И он рассказал историю того летнего отпуска, которая была знакома Анне до мелочей. Но она не подала виду, а про себя все решила.
— Саш, но ты ее действительно любишь?
— Я ее люблю. И жду только ее… На меня ни одна девушка уже не смотрит.
— Ничего, посмотрит! — уверенно заявила Анна.
Была половина девятого вечера, когда Саша проводил Аню и Влада до лифта. В метро Анна рассказала Владу, что та единственная и любимая, о которой говорил Надеждин, ее лучшая подруга.
— Так почему ты ему об этом не сказала? Ты же видела, как он мучается! — взорвался Влад.
— Да как ты не понимаешь. Их надо познакомить заново и как будто бы случайно. Ведь так им обоим будет дороже их встреча.
— А она его любит?
— С шестнадцати лет, представляешь! Это я тогда ради нее адрес Надеждина разузнала. Помнишь, я тебе рассказывала?
— А ты?
— Что?
— Ты меня любишь?
— А как ты думаешь?
— Я люблю тебя и больше ничего не думаю.
— Спасибо, — ответила она и положила голову на его сильное плечо.
Лена сидела в своей комнате, с ногами забравшись на тахту, держала на коленях английское издание Уильяма Теккерея в раскрытом виде и любовалась фотографией Надеждина, положенной поверх страниц. Тут в комнату зашла ее мама и стала укладывать в шкаф выглаженное белье. Лена перевернула страницу, и Надеждин оказался под листом книги. Мать посмотрела на дочь и подумала: «Молодец, девчонка. Всерьез за себя взялась. Приходит после института, занимается, учит конспекты и вместо „гулянок“ читает английские издания. Не буду ей мешать. Здесь происходит процесс становления личности». И поспешила удалиться.
А Лена не смогла сдержать слез и зарыдала. Но тут раздался телефонный звонок. Лена сняла трубку!
— Да.
— Привет! Чё делаешь?
— Ничего. Читаю.
— Ты что, плачешь?
— Нет, с чего ты взяла.
— Ну, я же слышу, что плачешь, что случилось?
— Ничего! Не могу я так больше! Надоело! Все думают — девонька-паинька, усердная, занимается, с мальчиками не гуляет, способная, а я не могу так больше! Не могу! Вот ты вчера гуляла допоздна, сегодня весь день тебя не было! А я как клушка сижу, делаю вид, что читаю Теккерея, а сама… все на фотографию смотрю… Ань, ну нельзя же так мучиться, ну сколько можно?!
— Ленка, прекрати! Я просто познакомилась с одним мальчиком из МГИМО. Помнишь, как-то тебе рассказывала, что видела в автобусе надеждинскую копию. Вот это он и есть, представляешь. Зовут Владислав, учится на четвертом курсе, и уже признался мне в любви. А ты прекрати реветь и подумай лучше, в чем ты пойдешь к нему на день рождения. Он нас обеих пригласил. А будет он через неделю, то есть, сегодня семнадцатое… двадцать четвертого декабря. Слышишь меня?
— Слышу. Чё я попрусь-то? Он меня и знать-то не знает, и я его не знаю.
— Ничего, узнаешь. Я ему про тебя рассказывала, и он хочет с тобой познакомиться. Придешь, познакомишься с ним, с его друзьями! Хоть как-то развлечешься. Лады?
— Не знаю. А что мне надеть?
— Что-нибудь придумаем!
На следующее утро Анна уже сидела в кабинете главврача и помогала заполнять бланки. В дверь кабинета постучались.
— Войдите!
— Елизавета Владимировна, можно вас на минуточку? — спросила женщина.
— Да, сейчас.
Елизавета Владимировна вышла в коридор. А Анна продолжала заполнять бланки и через минуту услышала в коридоре разговор на повышенных тонах.
— Но поймите и вы меня. Я из-за этого не могу рассчитаться. А у вас практикантка сидит, ерундой занимается. Он мне так и сказал: «Пока не приведешь себе замену, никаких уходов». Ну, Елизавета Владимировна, ну, хотя бы на одну эту неделю, а там он уже никуда не денется. Она ведь практикантка, и он не имеет нрава ее там оставить. Дверь приоткрылась:
— Аннушка, пойди сюда. Вот Наталья Ивановна, она работает на телецентре врачом в медотделении. Она должна уйти на неделю, и ей нужна замена. Не могла бы ты ей помочь? Это было бы для тебя хорошей практикой, но, по крайней мере, лучше, чем сидеть бланки заполнять. Согласись?!
— Хорошо, я согласна.
И через полчаса Аня уже сидела в «своем» кабинете, в удобном кресле, совершенно одна и смотрела в окно с высоты десятого этажа. Она очень не любила надевать шапочку и пользовалась тем, что здесь ее надевать не нужно. Она достала из сумочки расческу и стала причесываться. В дверь смело постучали и, не дожидаясь ответа, вошли.
— Наталья Ивановна! Ой, простите, а где Наталья Ивановна?
Анна перестала прихорашиваться и повернулась лицом к двери. Перед ней стоял молодой человек лет двадцати пяти, светловолосый, высокий и худой.
— Теперь я вместо нее. Все вопросы ко мне. У вас что-то болит? Что вас беспокоит?
— Ничего, извините… Я позже зайду, можно?
— Да, да, пожалуйста, заходите, я здесь буду до шестнадцати часов.
Молодой человек скрылся за дверью, а через пять минут один за другим в кабинет начали входить лица мужского пола и жаловаться на головные и сердечные боли, на застойные явления в пояснице, просили выдать таблетки, посмотреть горло, проверить зрение, сделать массаж. Короче говоря, устроили Анне целый экзамен, с которым она достаточно хорошо и с достоинством справилась. Она была довольна собой. В кабинет вновь постучали и вошли.
— Простите, у вас нет йода или зеленки и бинтика?
— У меня все есть — она повернулась и увидела Надеждина — ой, добрый день! А меня к вам на практику послали. Что у тебя?
— Да вот лезвием палец порезал. Он у меня вообще невезучий, постоянно ему попадает.
Аня аккуратно обработала его указательный палец левой руки зеленкой и забинтовала.
— Готово! Не беспокоит?
— Нет, спасибо большое. Ты пойдешь к Владу на день рождения?
— Да, а ты?
— Конечно. Ты заходи ко мне. Мой кабинет прямо и налево в упор.
— Хорошо. Спасибо за приглашение, зайду.
И она заходила каждый день, помогала писать статьи, и он обнаруживал в ней некоторый талант к журналистике. После работы она выходила из автобуса на остановке МГИМО, встречалась там с Владом, и они вдвоем шли пешком до ее дома, прощались у подъезда и расходились. Анна приходила домой и шила
