Мне так больно от мысли такой, Что поверишь ты шумной столице, Будто я перелетною птицей Улетаю за лучшей судьбой. Без тебя разучусь я мечтать, Окунусь с головой в ностальгию, Окружат меня люди другие, Но я буду тебя вспоминать. Далеко, далеко На карте где-то с краю Белый мой самолет В небесной дымке тает. От тебя далеко Я завтра улетаю, А зачем, для чего, Да я сама не знаю. Ах, как жаль мне прощаться с тобой. Далеко, далеко от столицы Я как будто невольная птица С клетки в клетку лечу за судьбой. Понимаешь, иначе нельзя. Паруса уже ветры надули, И от берега бриг оттолкнули, И плывет он, по жизни скользя. Далеко, далеко На карте где-то с краю Белый мой самолет В небесной дымке тает. От тебя далеко Я завтра улетаю, А зачем, для чего, Да я сама не знаю. 26 апреля 1992 Москва 
Самолет развернулся на взлетную полосу, разбежался и взлетел над багровым закатом. И еще в течение часа я летела, созерцая это колоссальнейшее зрелище за стеклом иллюминатора — слегка изогнутая каемка «края Земли» и растянутая над ним ослепительная золотисто-алая полоска заката с полу закатившимся диском гранатового солнца. А выше только небо, небо и небо. Полоска желтого, зеленоватого неба, голубого, синего, лилового, фиолетового, а дальше цвет уже неописуем, потому что дальше космические масштабы.
Прощай, Москва! Отныне Запомни навсегда Мое простое имя И юные года. Уж если и придется Нам встретиться с тобой, То облик мой вернется Уже совсем другой. В стекле витрин арбатских Наивные глаза Уже не отразятся, Застынет в них слеза. Не знаю, буду ль сниться Тебе, Москва моя, Ты все-таки столица! А кто такая я? Таких, как я, здесь сотни… А может быть, и нет. И все же ты запомни Безумство юных лет. А я тебя запомню Такой, какая есть, По вечному закону Единства душ, сердец. 30 апреля 1992 Москва-Новосибирск 
