служившей Александре Васильевне спальней, и устроили 'летучее совещание', совсем как днём ранее.
— У нас появляется традиция собираться вместе после обнаружения очередного трупа, — не удержался от ёрнического замечания Путилин. — Причём, каждый день. Прямо скажем, традиция скверная. Давайте подведём предварительный итог, благо события сегодняшнего дня дали богатую пищу для размышлений. Александр Борисович, вы у нас за прокурорскую власть, так что начинайте.
Эггле опустил глаза в блокнот, восстанавливая в памяти свои записи, и заговорил:
— Полагаю, картину преступления можно считать ясной. Сначала была убита хозяйка квартиры. Произошло это примерно в половине десятого утра. Преступник располагал временем и принял меры к сокрытию следов убийства. Труп Александры Васильевны Мелешевич был завёрнут им в ковёр, лежавший на полу в гостиной, и спрятан в кладовке. Пол под ковром был замыт и на место исчезнувшего ковра был положен другой, взятый в той же самой кладовке. Замена ковра не бросилась в глаза ни отставному полковнику Волкову, ни домоправителю, ни дворникам, хотя все они побывали вчера в квартире. Ничего подозрительного я в этом не вижу, по-человечески можно объяснить такое невнимание общей суматошной обстановкой, царившей здесь вчера. Манипуляции с коврами указывают на то, что убийц, возможно, было двое: оба ковра достаточно велики, тяжелы и неудобны для переноски в одиночку.
Товарищ прокурора сделал паузу, сверяясь с записями, а Иванов, откашлявшись, заметил:
— Ну, люди разные бывают. Вообще-то, преступник мог и в одиночку всё это провернуть, это смотря какой силы был человек.
— В общем, да, — согласился Эггле. — Я не настаиваю на том, что сказанное мною — истина в последней инстанции. Я говорю лишь предположительно, всё-таки два человека, перетаскивающие ковёр с трупом — это как-то более реалистично… Далее. В момент нападения на госпожу Мелешевич она была в квартире одна. Полагаю, это очевидно. Но затем появилась Толпыгина. Преступник или преступники впустили её; видимо, их присутствие в квартире не вызвало насторожённости горничной, иначе она просто- напросто не вошла бы. Однако Толпыгина вошла и была убита. При этом что-то помешало преступнику спрятать её тело подобно тому, как получасом прежде он спрятал тело Мелешевич.
— В десять часов десять минут пришёл Волков, — закончил мысль товарища прокурора Гаевский.
— Именно. Полагаю, убийца услышал из-за двери разговор Волкова с дворником Филимоном Прохоровым, из чего заключил, что Волков в скором времени непременно вернётся. Так и не спрятав труп Толпыгиной, убийца поспешил покинуть место преступления. Однако, свою задачу, о которой пока мы можем только догадываться, преступник так и не выполнил. Это побудило его явиться сюда этой ночью. Он отклеил «маячок», установленный на двери чёрного хода в квартиру, открыл имевшимся в его распоряжении ключом наружную дверь, и… понял, что в квартиру ему попасть не удастся из-за установленного сыскной полицией на внутренней двери нового замка. Преступник отказался от своего плана; он закрыл наружную дверь, приклеил «маячок» на место и скрылся. Что из этого мы можем заключить?
— Во-первых, то, что идея с установкой полицией своего замка оказалась весьма хороша, — живо отозвался Гаевский. — А во-вторых, то, что убийца имеет свои ключи.
— Вот именно! Хотя хозяйские ключи на месте.
— Секундочку, — подал голос Путилин. — На самом деле мы не знаем, сколько именно комплектов ключей было в распоряжении Мелешевич. В квартире найдены два, но это не значит, что не было третьего или четвёртого!
— Нам нужен человек, который бы внёс ясность в этот вопрос, — согласился Эггле. — Нам вообще пора определиться с кругом общения покойной. Давайте присмотримся к тем, кто был рядом с жертвой на протяжении последнего времени. Кого-то из этих людей я уже видел и даже снял первые их показания. Я веду речь об отставном полковнике Волкове и сыне погибшей Дмитрии Мелешевиче. Однако в этом деле возникли и иные персонажи: двоюродный брат погибшей Иван Николаевич Барклай, капитан второго ранга, проживающий в Санкт-Петербурге, и Алексей Иванович Шумилов. Последнего, полагаю, особо представлять вам не надо. Хотелось бы, чтобы оба были разысканы.
— Был еще некто Штромм, доверительное лицо по финансовым вопросам, — вставил Путилин.
— Согласен. Итак, прежде всего, меня интересует возможность получения от них сведений о пропавшем имуществе Мелешевич, если таковое было. Пока нельзя сбрасывать со счетов версию ограбления. Мы не можем с абсолютной уверенностью утверждать, что из квартиры пропали какие-то ценности или важные документы, как не можем утверждать и обратного: одного свидетельства сына в разрешении этого вопроса слишком недостаточно; судя по всему, он слишком мало и недоверительно общался со своей матерью.
— Сомнительно, чтобы двоюродный брат наперечёт знал драгоценности и гардероб Александры Васильевны — шубы, меха и прочие женские штучки, — кисло вставил Гаевский.
— Согласен, шанс не большой, но спросить вам всё же его придётся.
— Полагаю, полковник Волков был более всех остальных в курсе того, что она носила и что прятала в тайниках покойная. Видимо, отношения у них были вполне доверительными. Да и сам он говорил, что был её самым близким другом, — высказал свое мнение Иванов.
— Ну-у, он говорил не совсем так, — замялся товарищ прокурора. — Но я дождусь его сегодня в этой квартире и добьюсь, чтобы он внимательно осмотрел найденные вещи.
— Александра Борисович, я так понимаю, что вы исходите из того, что целью убийцы была именно госпожа Мелешевич, а горничная просто оказалась лишним свидетелем, и потому была убита, — продолжил Иванов. — Но ведь возможно и другое: злоумышленник изначально намеревался убить именно горничную, а хозяйка пошла 'паровозом'.
Эггле нервно постучал пальцами по коленке.
— Что толку гадать на кофейной гуще? Я не удивлюсь, если окажется, что преступник вообще не планировал убийства. Возможно, он шёл в квартиру, уверенный, что хозяйка в отъезде; напомню, у него были свои ключи! Что он там планировал, мы узнаем только после его ареста, — примирительно сказал он.
Путилин, не вмешивавшийся в общение своих подчинённых с товарищем прокурора, поднял руку, привлекая внимание:
— Господа, давайте не будем мудрствовать лукаво. Больше конкретики. У нас есть любопытный нож с буковой ручкой, очевидно, явившийся орудием убийства. Надо отработать нож. Следует потолковать с Шумиловым, он, конечно, хитрован, всего не скажет никогда, но дельную мысль подкинуть может. Кроме того, у нас есть ряд персон, с которыми следует познакомиться поближе, меня, например, весьма заинтересовал биржевой брокер Штромм. Давайте отработаем его. Будем реалистами: убийца вовсе не человек с улицы. При жизни госпожи Мелешевич он должен был быть где-то рядом с нею. Хватит ходить кругами по квартире и собирать-разбирать мебель, давайте начинать работать!
Алексей Иванович Шумилов уже много лет квартировал на набережной реки Фонтанки, неподалёку от Лештукова моста, в большом доходном доме, владелица которого, госпожа Раухвельд, была вдовой жандармского офицера. И она сама, и её сын Александр, служивший полицейским врачом, считали себя в известной степени коллегами своему проверенному временем постояльцу, к которому относились не только с теплотой, но и с известной долей почтения. По рассказам госпожи Раухвельд в дни своей молодости она держала конспиративную квартиру в охваченном антирусскими беспорядками Вильно; квартира эта использовалась её мужем для конфиденциальных встреч с жандармскими информаторами. Наверное, именно из тех далёких уже шестидесятых годов, она вынесла странный для женщины её круга интерес к разного рода криминальным загадкам. Она живо интересовалась газетной хроникой, подробно освещавшей преступления, обожала репортажи из зала суда, всякие тайны и больше всего на свете любила строить предположения относительно развития событий в громких расследованиях. В этом смысле Алексей Шумилов, занимавший две комнаты в её огромной квартире, был для Марты Иоганновны сущей находкой, настоящим кладезем разнообразной информации, поскольку всегда знал о громких преступлениях больше того, что писали газеты.
Немка чрезвычайно дорожила своим необычным квартирантом, которого периодически навещали весьма известные в столице люди. Самым любимым её времяпровождением были вечера, когда сидя перед камином с рюмочкой рябиновой наливки она могла обсудить с сыном Александром и любимым квартирантом Алексеем Ивановичем последние газетные новости. Шумилов, в общем-то, не тяготился интересом домовладелицы к своей персоне, благодаря которому, по его собственным словам, снимал самое дешёвое
