другие. Ранены – командир 2 рр ст. л-нт Мигунов С., командир разведывательно-десантной роты ст. л-нт Тарнаев С.Г., офицер политработник батальона, к сожалению, фамилию не помню, и другие солдаты.
Кстати, местный житель, встреченный у входа в ущелье, предупреждал нас, чтобы мы в глубь не ходили. Факт такой был, я это помню, я его лично видел. Но ему не поверили… С уважением, Сергей Тарнаев».
«Мою роту и управление от штаба батальона под утро высадили с «вертушек» (хотя мы готовы были с вечера). Совершив марш, мы вышли к месту, когда уже все было закончено. Очень много было убитых и раненых из разведбата. Мы их почти весь день грузили в «вертушки» и собирали, что осталось. Нашли только одного убитого «духа», и того – «свежего». Может, мои ребята замочили. Остальные, набрав оружия, ушли еще ночью. Может, я из-за давности ошибаюсь, но не помню, чтобы там были сарбозы или кто-то еще. Во второй половине дня подошли еще наши, не знаю, из какой части. Я сам лично нашел рабочую карту командира ОРБ, но у меня ее сразу забрал особист. Очень много было погибших, которые сами подорвали себя гранатами. Вот, в принципе, и все, что я помню.
Может, было бы все по-другому, если бы нас выкинули с вечера. А то мы всю ночь просидели возле вертушек в полной БГ. Мое личное мнение – в это ущелье мог сунуться только полный идиот: узкое, посредине течет ручей, склоны крутые и в «зеленке». А ведь мог пройти по хребтам, я там со своими все облазил – нормально ходили. И все ущелье как на ладони, и деться некуда – склоны крутые. С этих хребтов их и расстреливали, там были лежки и гильзы.
А еще помню раненого бойца из ОРБ. Мои ребята на плащ-палатке его тащили, а он говорил: «Чабан говорил комбату – там душманы. А он…» Дальше не слышал. Вот такие дела. А сам-то комбат жив? Если да, то почему карту потерял. Я ее нашел на входе в ущелье. Сергей Кашпуров, Файзабад, 860 омсп».
Из беседы с А.Воловиковым, командиром 1 разведроты 783 орб, в 1980 году. Белгород, Зеленая поляна, февраль 2009 г.)
«…Я в это время находился в отпуске. Когда прибыл в Душанбе, то в городке меня считали погибшим. Узнав, что погибла моя рота, я командовал первой ротой, вылетел в Кундуз.
В этот день погибло сорок семь человек и ранено сорок девять.
Кадыров повел батальон по ущелью к саду, где «духи» зажали мотострелков. Бронетехника там не могла пройти.
Шли – 1 рота, 2 рота, 3 рота. Кадыров был со второй ротой.
Первая рота залегла на открытом месте, вторая сумела частично укрыться под деревянным мостиком. Кадыров был легко ранен в руку, пуля также попала ему в каску. Ночью «духи» спустились и собрали оружие убитых. Был один раненый узбек, он притворился мертвым, видел, как они добивали раненых и собирали оружие. Утром «духов» не оказалось и, как мне потом сказали, сняли блокаду того батальона в саду, к которому наши вышли на помощь.
Кадыров, по слухам, имел сведения о засаде, но не поверил местному информатору (чабан сказал, что вас там, на подходе к саду, ждут), не организовал походное охранение по гребням ущелья. Позже Кадыров ссылался на то, что маршрут ему «пробили» в штабе дивизии по карте, карандашом, именно по ущелью. Кадырова не судили, понизили в должности до замкомбата, и он еще полгода служил в батальоне».
НА ОБАГРЕННОМ КРОВЬЮ РУБЕЖЕ
К началу гражданского вооруженного противостояния в Таджикистане (лето 1989 года) полки 201-й Гатчинской дважды Краснознаменной мотострелковой дивизии дислоцировались в городах Душанбе, Курган-Тюбе и Куляб.
В преддверии распада СССР в 1989–1991 гг. в республике войсками были остановлены вооруженные столкновения между таджиками, киргизами и узбеками в Исфаринском и Ганчинском районах, предупреждена попытка захвата власти вооруженной оппозицией и криминальными структурами в Душанбе в феврале 1990 года.
В декабре 1991 года была и зарегистрирована Исламская партия возрождения Таджикистана (ИПВТ). Фактически она существовала еще с середины восьмидесятых годов, имея «боевое крыло». В апреле 1992 года вооруженные формирования ИПВТ перешли к активным боевым действиям по захвату власти в пригородных районах Душанбе.
В начале мая участились вооруженные нападения на военнослужащих, разбойные налеты на их квартиры. Мятежники блокировали здание Республиканского управления Комитета национальной безопасности Таджикистана и дома, где проживали семьи сотрудников комитета. Осажденные обратились за помощью к офицерам Душанбинского гарнизона и пограничникам. На призыв о помощи откликнулось только Офицерское собрание 201-й мотострелковой дивизии.
Нужно по достоинству оценить мужество командира дивизии полковника Заболотного, который отдал приказ ввести в осажденный квартал бронетехнику, не имея на это разрешения вышестоящего командования. Но именно эта мера и несколько предупредительных выстрелов из танковых орудий позволили остановить неминуемую, казалось, резню.
191-й мотострелковый полк взял под охрану Кзыл-Калинский мост (мятежники пытались его взорвать), каскад Вахшских ГЭС, Вахшский азотно-туковый завод, предприятия энергоснабжения, крупные заводы. Когда же, по настоянию правительства Таджикистана, полк снял свою охрану с Курган-Тюбинского узла связи и банка, из последнего тут же было похищено шестьсот миллионов рублей.
В начале июля 1992 года боевые действия между исламистами и сторонниками советского демократического государства приобрели такой размах, что Министерство обороны России вынуждено было вмешаться в ход событий. Возникла вполне реальная угроза разрушения объектов стратегического назначения, могущего вызвать региональные катастрофы и ослабление противоядерной защиты России и СНГ.
Дивизия взяла под контроль безопасность оптико-электронного узла связи «Окно», основные объекты оборонной и химической промышленности, выставили опорные пункты на перевалах в направлении Афганистана, препятствуя контрабанде оружия и боеприпасов. Эти действия вызвали немедленную реакцию мятежников.
25 сентября исламские боевики, используя многократное численное превосходство, ворвались в поселок Ломоносов, где под защитой офицеров 191-го мотострелкового полка укрывались тысячи беженцев.
По свидетельству командира 191 мотострелкового полка Евгения Меркулова: «…поселок, расположенный за воинской частью, стал местом, где пытались найти приют беженцы. Именно сюда пришли из Ургут-махалли около 16 тысяч человек. Мы их разместили в школе № 7, в здании автошколы, областного института усовершенствования учителей… Это как раз произошло в сентябре, когда в городе вовсю хозяйничала оппозиция. Вдруг мне звонит сам Акбаршо Искандарович (глава правительства Таджикистана в 1992 г.): «Отдайте их боевикам, зачем они вам?» Это он о беженцах, среди которых в основном женщины, старики и дети. Я ответил, что не позволю уничтожить мирных людей. Если же они захотят выявить боевиков, то пусть это сделают официально: с представителями МВД, УВД, КНБ и облсовета. Они подло и хитро обманули меня, не допустив представителей КНБ, воинской части к началу операции. Так они выявили около 160 «беженцев»… вывезли их и, как выяснилось потом, расстреляли».
В ночь с 12 на 13 июля 1993 года отряд афганских боевиков численностью более 200 человек совершил нападение на 12-ю заставу Московского пограничного отряда. В бою погибли 22 пограничника и трое военнослужащих 201-й дивизии. Трагедия 12-й погранзаставы послужила толчком к усилению погранзастав силами 201-й мсд. Цепь опорных пунктов дивизии защитила участок границы в зоне ответственности Пянджского и Московского погранотрядов. Боевое дежурство на рубеже посменно несли все части дивизии. В последующие годы эта оборонительная линия сыграла главную роль в противодействии прорыву в Таджикистан вооруженных формирований таджикской оппозиции (1993–1997 гг.) и банд международных террористов афганского исламского движения «Талибан» (1998–2002 гг.).
Командиру в/ч пп 01162
«13 июля 1993 года.
12-я застава 117-го пограничного отряда
В вооруженной акции в отношении 12-й погранзаставы (ПОГЗ) 117-го погранотряда (ПОГО) принимало участие 14 групп общей численностью до 200 человек (минометов – 2, безоткатных орудий – 4, установок РС
