всею роскошью, какая есть в мире, ты сможешь одарить, кого захочешь, землями и богатством, ты сможешь исполнить желания своих друзей. Разве Рама, жалкий изгнанник, одетый в берестяное рубище, даст тебе то, чем я могу наделить тебя? Равен ли он мне в чем-нибудь? Лишенный царства и красоты, он влачит свою жизнь в лесу, как отшельник, преданный суровым обетам. Я сомневаюсь, жив ли он еще. Он никогда уже не увидит тебя. Забудь его, о Сита, стань моей женою, и мы насладимся счастьем в садах, цветущих на берегу океана».
Слыша эти речи страшного ракшаса, Сита отвечала ему, дрожа, слабым голосом: «Оставь меня и обрати свою любовь на своих жен. Рожденная в царской семье, я никогда не совершу бесчестного деяния. Я не могу быть твоею, ибо я — жена другого, и я верна ему. Ты не соблазнишь меня своими богатствами. Как лучи принадлежат Солнцу, так я принадлежу Раме, и только ему одному. Эти руки мои, которыми я обнимала Раму, никогда не обнимут другого. Откажись от своих нечестивых желаний, вступи на стезю справедливости. Верни меня Раме, оказав мне то уважение, которого я достойна. Примирись с Рамой, если ты хочешь сохранить свое царство и свою жизнь. Берегись его гнева. Иначе скоро ты услышишь звон тетивы его лука, и стрелы с именами Рамы и Лакшманы разрушат Ланку и истребят племя ракшасов. Как псу против тигра, тебе не устоять против сына Дашаратхи. Как некогда Вишну освободил богиню Лакшми, плененную асурами, так и Рама исторгнет меня из твоего плена, и ты падешь от руки его, как дерево, пораженное ударом молнии».
Равана сказал: «Повсюду на земле женщина покоряется ласке. Но ты, чем добрее я к тебе, тем суровее меня отвергаешь. Поистине, любовь моя к тебе обуздывает мой гнев, как искусный колесничий — взбесившегося коня. Велика власть любви над мужчиной! Поэтому я щажу тебя, достойную быть убитой и обесчещенной. О Сита, за каждое из этих дерзких слов, обращенных тобою ко мне, ты заслуживаешь смерти!»
И, совладав со своим гневом, владыка ракшасов сказал ей: «Я жду еще два месяца: когда они минуют, ты разделишь со мною ложе, о красавица! Если же и тогда ты будешь упорствовать, мои повара разрежут твое тело на части и подадут тебя мне для утренней трапезы!» При этих словах ракшаса вздохи сожаления послышались среди царевен и дочерей гандхарвов, безмолвно выражавших свое сочувствие Сите. Сита же, гордая своей добродетелью и отвагой своего супруга, так отвечала Раване: «Поистине, нет в этом городе никого, кто желал бы тебе блага и удержал бы тебя от пагубного деяния. Как не выпали глаза твои, страшные и кровавые, столь злобно глядящие на меня? Как не отвалился язык твой, с коего слетели столь подлые речи? О ты, подлейший из ракшасов, обращая эти нечестивые речи к супруге могучего Рамы, где надеешься ты найти убежище, которое спасет тебя от его мщения? Ты оскорбляешь его, пока не встретился с ним лицом к лицу, о ты, не ведающий стыда! Он сокрушит тебя, как разъяренный слон — зайца в лесу; ты же и есть заяц. Если ты столь могуч и отважен, как похваляешься, почему похитил ты меня тайком из хижины Рамы?»
Внимая речам Ситы, Равана, повелитель ракшасов, вращая своими налитыми кровью глазами, взирал на дочь Джанаки, мрачный, как надгробие, и золотая диадема дрожала у него на голове. Вздыхая в гневе, как змея, он сказал Сите: «Бесполезно твое упорство. Я уничтожу тебя, как солнце уничтожает тьму». И, обратившись к уродливым демоницам, окружавшим Ситу, он сказал им: «О ракшаси, сделайте так, чтобы Сита покорилась моей воле. Добром или злом, лаской или угрозами склоните ее к повиновению».
Меж тем прекрасная ракшаси по имени Дханьямалини приблизилась поспешно к Раване, пылающему гневом, и, обнимая его, сказала: «Идем, ты развлечешься со мною, о великий царь. К чему тебе она, эта бледная и жалкая отшельница? Она не достойна того, что ты обещаешь ей. И поистине, тот, кто домогается женщины против ее желания, сжигает самого себя, тот же, кто обращается к исполненной желания, обретает наслаждение». И она силою увлекла его за собою.
Рассмеявшись, Равана повернулся и удалился вместе с Дханьямалини, сотрясая землю своей поступью, и следом за ним вернулись во дворец сопровождавшие его жены.
Ракшаси угрожают Сите
Тогда свирепые ракшаси придвинулись к царевне Видехи и обратились к ней со злобными речами: «Или ты не хочешь стать избранной женою великого Раваны, десятиглавого внука Пуластьи?» Одна из них, с кровавыми глазами, сказала Сите: «Пуластья был четвертым из шести владык живущих, первых, сотворенных мыслью Брахмы. Вишравас был его сыном, Равана же — сын Вишраваса. О красавица, тебе подобает стать женою повелителя ракшасов; не пренебрегай моей речью!» Другая, с глазами, как у кошки, сказала: «Ты отказываешь Раване, прославленному своим могуществом и отвагой, победителю тридцати трех богов. Он отверг ради тебя своих любимых жен; он желает тебя и будет любить тебя больше всего на свете». Третья сказала: «О неразумная, ты не хочешь стать женою царя, победителя гандхарвов и нагов, обладателя великих богатств и сокровищ!» Четвертая сказала: «Ты бежишь от любви того, кому повинуются все, по чьей воле цветут деревья и облака проливают дождь. Почему ты не хочешь стать его женою? Мы говорим с тобою ради твоего же блага. Покорись, дерзкая, воле Раваны, или ты умрешь!» И они все набросились на Ситу с упреками, жестокими и злыми: «Почему не хочешь ты жить во дворце, в царских покоях, наслаждаясь сокровищами трех миров? Ты предпочитаешь быть женою человека. Но ты никогда не добьешься своего! О Сита, забудь о Раме, смертном, лишенном царства, бедствующем, чьи надежды погибли!»
Сита с глазами, полными слез, отвечала им: «Убейте меня, если хотите, но я никогда не последую вашим советам, противным естеству человека. Бедный или лишенный царства, Рама — мой муж, и я всегда буду верна ему, как верна была Шачи — Индре, Арундхати — Васиштхе, а Дамаянти, дочь Бхимы, — царю Нале». Вне себя от гнева, ракшаси окружили трепещущую Ситу и, вращая глазами, облизываясь и потрясая оружием, угрожали ей, говоря: «Она не достойна стать женою Раваны, владыки ракшасов!» Одна из них сказала: «О Сита, ты довольно выказала любовь свою к супругу. Но чрезмерность ни в чем не приводит к добру. Забудь о бедняке Раме и стань женою великого царя ракшасов. Послушайся меня; если же ты не последуешь нашим советам, мы съедим тебя». Другая сказала: «О неразумная дочь царя Митхилы, мы терпели речи твои из сострадания; но не доводи до крайности свое упорство. Ты — во власти повелителя Ланки, унесенная им за океан, и сам Индра не вызволит тебя отсюда. Послушайся меня, о царевна! Зачем ты проливаешь слезы? Забудь свое горе и насладись счастьем с владыкой ракшасов. Молодость женщин быстротечна. Пока не ушла твоя молодость, вкуси радости, которые принесет тебе супружество с царем ракшасов. Если же ты не послушаешься меня, я вырву и съем твое сердце!» Третья сказала, потрясая копьем: «Когда я гляжу на ее глаза, подобные глазам лани, и на ее трепещущую грудь, меня снедает желание отведать ее мяса, ее глаз, ее печени, ее сердца и головы!»
Четвертая сказала: «Я жажду перегрызть горло этой жестокой женщине. Что вы сидите вокруг нее? Мы скажем царю, что женщина мертва, и, несомненно, он разрешит нам съесть ее». Пятая сказала: «Я не люблю ссор. Разделим ее на равные части. Принесите сюда вина, мы славно попируем!»
Слыша эти речи ужасных ракшаси, Сита, испуганная, начала плакать. Дрожащим голосом она сказала: «Съешьте меня, если хотите, я не последую вашим советам. Женщина не может быть женою ракшаса». И, приникнув к стволу ашоки, она воскликнула, заливаясь слезами: «О Рама, я гибну в пучине бед, словно корабль во власти бури посреди океана. О я несчастная, это смерть моя в образе оленя явилась тогда соблазнить меня, и, безумная, я потеряла Раму и Лакшману по собственной вине. Наверное, Рама и Лакшмана не знают, где я, иначе давно уже они явились бы сюда и освободили меня из плена, истребив ракшасов и разрушив Ланку дотла. Или Рама забыл обо мне? Или оба могучих воина были убиты тогда коварным Раваной? Но если так, я не хочу больше жить, я жажду смерти; пусть убьют меня ракшаси, или я сама покончу с собою».
Так жалуясь и сетуя, Сита отошла от ашоки и приблизилась к дереву сисса, мысля о том, чтобы покончить с собою, повесившись на ветвях его на собственных волосах.
Свидание Ханумана с Ситой
