останется надеяться лишь на собственный разум. Весь багаж — он да еще куча знаний в чистом виде… Спрашивается, к чему знать принципы, если необходимо заново выдумывать пути их реализации?
И под все это наши Мудрецы подводят, на мой взгляд, совершенно надуманную базу, выдавая ее за истину в последней инстанции. Дескать, Цивилизация может быть только итогом прогрессивного развития. А оснащать ее средствами, превышающими ее интеллектуальный потенциал и возможности, — значит заранее обрекать на гибель.
Но почему? Я тысячи раз прокручивал этот вопрос в голове во время пребывания в Учебном центре, но так и не сумел найти на него удовлетворительного ответа. А уж если быть совсем точным, то неизменно приходил к одному и тому же выводу. Просто наши Мудрецы опасаются амбиций, переполняющих любителей острых ощущений, которых они посылают с исследовательскими целями. Перед ними ставят задачу: оставлять там, где они оседают, свидетельства своего пребывания, отчет в виде плодов своей деятельности… чтобы впоследствии их обнаружили те, кто последует за ними. И пуще всего Мудрецы опасаются, что космонавты вернутся с менталитетом завоевателей, способные взорвать тесные рамки социальной организации.
Я не захотел примириться с этим.
Процесс регенерации тем временем явно вошел во вторую фазу, поскольку я стал испытывать нечто похожее на ощущение тяжести. Если до этого я был только самоосознающей мыслью, то теперь вдруг появилось чувство тела. Это означало, что эликон уже накрутил немало витков в атмосфере и что он и впрямь натолкнулся на планету, пригодную для жизни.
Стало покалывать в пальцах ног. Я как бы восстанавливался по частям: сначала мозг, потом ноги… руки… если так пойдет и дальше, глядишь, и глаза открою.
По бокам усердно заелозили вибромассажеры. Отчетливо слышу их ворчливое жужжание. Теперь меня охватывает уже безумное нетерпение. Наконец-то открываю глаза и узнаю тесную каюту, в которой я улегся… Вчера… Похоже… Ведь у меня полностью атрофировалось чувство восприятия времени.
Это было вчера — психологическая уверенность в этом доминирует. Но взгляд задерживается на электронном календаре, что расположен прямо напротив. Он был включен все это время, поскольку мне удалось нейтрализовать систему самоуничтожения эликона. Но для тех, кто подчинился действующим правилам, время сразу после пробуждения обязательно начинается с нуля. Медленно вглядываюсь в циферблат… 7624. Перед самым взлетом — помню прекрасно — на нем высвечивалось: 5944. Итак, разница: одна тысяча шестьсот — восемьдесят лет! Естественно, тех, что приняты на Мандралоре. Значит, я уже давно пережил всех, кого когда-то там знал. Случись мне когда-нибудь снова оказаться в том мире, и я ровным счетом ничего бы в нем не узнал. Вполне мог бы сойти за представителя какой-то новой космической расы… Хорошая, однако, перспективочка, аж мороз подирает по коже! Одна тысяча шестьсот восемьдесят лет я болтался в бескрайнем космосе. Дайте только встать на ноги — первым делом пойду к пульту управления и по приборам определю, на сколько же световых лет меня забросило от места старта.
Мундштук питательной трубки назойливо тычется в рот, и я с удовольствием втягиваю густую струю жидкости. Постепенно возвращаются силы. В моем скромном пристанище зажегся свет. Рассеянный, без видимого источника излучения, он, кажется, сочится прямо из стен. Шевелю пальцами., какое потрясающее, давно забытое и опьяняющее ощущение бытия. Где-то в руку втыкается острая игла, и я вздрагиваю от боли, причем сразу же накатывает жуткая, темная волна страха. Он абсолютно иррационален, и к нему примешивается почему-то неудержимая радость. Медленно вздыбливается кушетка, на которой я распластан… Тело горит от бесчисленных впившихся в него стальных жал… Восстанавливается кровообращение… Начинаю истошно орать не своим голосом… потом как-то разом все успокаивается, столько же быстро, как и началось.
Поднимаю руку, выдвигаю вперед ногу. Будто шагаю по облаку… не чувствую под собой ничего прочного, надежного. В голове — сплошной туман, словно я вот-вот упаду в обморок. Напрягаю все силы. Ясность мысли возвращается.
Делаю шаг… другой… ликую: идет процесс высвобождения из долгого плена. Внезапно взрывным эффектом хлынули в столь долго обездвиженное тело силы… молодая, бьющая через край жизненная энергия.
Но продержался я стоя всего чуть — пришлось сесть: подкосились ноги. На сей раз от волнения. Я громко, взахлеб, расхохотался.
Распахиваются стенки шкафа… Ах, да… это же мой космический комбинезон… мое одеяние. Что-то вроде климатизированного скафандра. Корда я его натяну, он как влитой приладится к очертаниям фигуры и ни в чем не будет стеснять свободы движений, словно я обнаженный. Тут же примеряю его, не забыв пристегнуть пояс с кобурой дезинтегратора; теперь ботинки. Ну, вот я и в полной боеготовности. Открываю дверь, спускаюсь по лестнице-коридору, которая приведет меня в командную рубку. Поскольку эликон не самоуничтожится благодаря предпринятым мною мерам, уверен, что она сейчас открыта.
Память работает потрясающе. Все воспоминания удивительно точны и сохранились в полном объеме. Закрыв глаза, не могу отделаться от ощущения, что все еще нахожусь в Учебном центре. Чувство редуцирования тысячи шестисот восьмидесяти лет до неуловимого мгновения.
Все произошло в соответствии с ожиданиями: вход в рубку действительно не блокирован. Мгновенно замечаю, что полыхает лампочка сигнала тревоги. Она зеленого цвета и нервно пульсирует однообразной морзянкой. Это серьезно., Эликону грозит какая-то опасность. Такая, которую электронный мозг пока не в состоянии нейтрализовать.
Нахмурившись, включаю динамик. Тотчас же безликий, слегка гнусавый голос машины отвечает:
— В поле восприятия моих антенн — три эликона… Они стремительно мчатся в нашем направлении. Я не в состоянии уйти от их пучков обнаружения цели.
Противно подвело живот, заныло сердце. Сажусь перед пультом управления.
— Дистанция?
— Могу сообщить только в зависимости от их скорости… Восемь часов.
— Как давно они засечены?
— Через полных шесть часов после старта.
— С Мандралора?
— С тех пор мы нигде не садились.
— Надо было оторваться от них во время полета!
— Невозможно… Преследователей, будто магнитом, притягивают остаточные явления по нашей трассе. Контакт может быть прерван только путем остановки всей нашей аппаратуры.
Мне и самому это отлично известно. Вопрос получился, конечно, глупый. Так, значит, они сразу же направили вдогонку три эликона. С какой целью? Разумеется, не для того, чтобы, скрутив, доставить меня на Мандралор и предать суду. Это исключено, учитывая время, прошедшее с момента вылета.
Тогда получается, чтобы уничтожить? А не роботы ли ликвидаторы ведут эти машины с задачей настигнуть беглеца где угодно, как бы далеко его ни забросило?
Теоретически у меня нет ни единого шанса ускользнуть от них… Но это теоретически.
Глава 2
Нельзя терять ни минуты. Восемь часов форы, что у меня в запасе, — не такое уж большое преимущество, особенно если на эликонах роботы-ликвидаторы. Надо немедленно отыскать какое-то достаточно обширное зеркало воды и поглубже в него нырнуть. Вода — прекрасный изолятор от радаров противника. Заглушив атомные двигатели, я окажусь под ее защитой, недосягаемый для обнаружения… во всяком случае автоматическими средствами.
Я поудобнее устраиваюсь перед пультом управления и приступаю к маневру сброса скорости. Если бы за мной не гнались эти ищейки, я целиком положился бы на электронный мозг. Он наилучшим образом выявил бы максимально благоприятное место посадки с учетом моего последующего оседания в этом мире. Но в данной ситуации проблема возможного здесь комфортного размещения отодвигается на задний план. Сначала надо как-то схитрить, попытаться сбить противника со следа.
Изображение на экране планеты, к которой я приближаюсь, становится все более отчетливым и детальным. На полюсах она слегка приплюснута. Постепенно проступают примерные очертания континентов.
