Упоминается в Ипатьевской летописи под 1162 и 1184 гг. как князь туровский. Умер он 19 апреля 1190 г. в Турове. Отметив его смерть, летописец пояснил, что Святополк был правнуком великого киевского князя Святополка Изяславича{49}.
В Ипатьевской летописи под 1183 г. он проходит как князь дубровицкий {50}. В. Н. Татищев, описывая те же события, что и Ипатьевская летопись (поход южнорусских князей на половцев), называет Глеба Юрьевича князем добрянским. На полях «Истории Российской» напротив имени Глеба Юрьевича он записывает «Добрянское княжение»{51} . Нам представляется, что в данном месте в татищевскую «Историю» вкралась ошибка, так как 11 строками выше, перечисляя участников похода на половцев, В. Н. Татищев упоминает Глеба дубровицкого и ничего не говорит о Глебе добрянском.
В Ипатьевской летописи под 1195 г. имеется запись о смерти Глеба Юрьевича, последовавшей в марте этого года. Глеб назван князем туровским. Летописец добавляет, что он был похоронен в Киеве в Михайловской Златоверхой церкви{52}.
В труде В. Н. Татищева есть два существенных добавления к этому сообщению. Во-первых, историк уточняет дату смерти Глеба («марта 7 дня»), а во-вторых, после слов «Глеб Юрьевич» прибавляет — «правнук Ярополков»{53}. Однако со вторым добавлением согласиться нельзя, так как правнук Ярополка Изяславича должен был быть похоронен не в Михайловской Златоверхой церкви, которая являлась родовой усыпальницей Святополчичей, а в соседней церкви Петра, где был похоронен сам Ярополк Изяславич.
По-видимому, последние 5 лет жизни Глеб Юрьевич владел Туровской землей, став «великим» туровским князем после смерти брата Святополка Юрьевича.
В Ипатьевской летописи под 1183 г. о нем говорится как о князе пинском {54}.
В Ипатьевской летописи под 1190 г. Ярополк упоминается как князь пинский{55}. Возможно, что он владел Пинской землей совместно с князем Ярославом Юрьевичем.
Во второй половине XII в. Туровская земля оказалась поделенной между 5 сыновьями Юрия Ярославича, князя туровского и пинского. Князья данного поколения были владельцами небольших волостей. Летописцы не сообщают о борьбе этих князей за расширение своих держаний. По-видимому, у них для этого просто не было сил. Возможно, что некоторые наиболее развитые в экономическом отношении волости (вроде Туровской или Пинской) принадлежали одновременно нескольким князьям. Имена этих мелких держателей летописцы упоминают как бы мимоходом.
На сыновьях Юрия Ярославича обрывается генеалогическая таблица рода Изяславичей. Но данное обстоятельство не означает того, что династия Изяславичей (потомков Изяслава Ярославича) прекратила существование. До нас дошли летописные сообщения о князьях, которые, но всей видимости, принадлежали к этому роду.
Упоминается в летописях в связи с гибелью в битве на Калке{56} . Как известно, Дубровица относилась к числу туровских городов. По-видимому, Александр был сыном или внуком Глеба Юрьевича Дубровицкого.
Упоминается в источниках как участник битвы на Калке{57}. С. М. Соловьев отмечал: «Несвежь, местечко Слуцкого уезда, Минской губернии, Туровская волость»{58}. Этого князя также следует отнести к Изяславичам- Святополчичам.
Упоминается в Ипатьевской летописи под 1228 г. как отец князей черторыйских, захваченных Данилом Романовичем волынским{59}. По мнению В. Т. Пашуто, его сыновьями были: Владимир (упоминается в Ипатьевской летописи под 1229 г. как пинский князь, который держит Берестье) и Михаил (упоминается также в Ипатьевской летописи под 1247 г. как князь пинский){60}.
Эти Изяславичи, точно так же, как князья предыдущего поколения, владели очень маленькими уделами и оказывали незначительное влияние на внешнюю и внутреннюю политику древней Руси.
Глава 7
Земельные владения Святославичей (потомков великого киевского князя Святослава Ярославича) в XII — первой половине XIII в
Сын Ярослава Мудрого Святослав стал родоначальником клана князей Святославичей. Владения Святославичей концентрировались в Черниговской и Муромо-Рязанской землях.
Черниговская земля занимала обширную территорию, растянувшуюся от долины Днепра до среднего течения Оки. Мягкий климат, плодородные почвы, многочисленные реки с их рыбными богатствами, густые леса на севере с охотничьими угодьями стимулировали приток туда поселенцев. Изыскания советских историков и археологов показали, что в Черниговской земле жило смешанное население: поляне, северяне, радимичи, вятичи{1}.
Чернигов впервые упоминается в «Повести временных лет» под 907 г. Летописец утверждает, что в Чернигове сидел князь, находившийся в подчинении у великого русского князя Олега.
Б. А. Рыбакову, исследовавшему материалы, добытые при раскопках кургана «Черная могила», удалось доказать, что и во второй половине X в. Черниговской землей управлял князь{2}. Однако некоторые ученые высказали сомнение в этом{3}. Основанием для сомнений послужили слова воеводы Претича, сказанные им печенежскому князю и зафиксированные «Повестью временных лет» под 968 г.
В летописи говорится, что воевода Претич переправился со своей дружиной через Днепр и подошел к Киеву, осажденному печенегами в то время, когда великий князь Святослав Игоревич находился на Балканах. Печенежский князь спросил у Претича: «Кто се приде?» Воевода ответил: «Людье опоя страны» (то есть люди с другой, противоположной стороны Днепра{4}). Печенег задал новый вопрос: «А ты князь ли еси?» На это он получил ответ: «Аз есмь мужь его, и пришел есмь в сторожех, и по мне идеть полк со князем бещисла множьство». Летописец добавляет: «Се же рече, грозя им».
А. Н. Насонов так истолковал данный текст: «…ясно, что на обязанности Претича было выручить киевлян и княгиню, и невыполнение данных обязательств по совместной борьбе с кочевниками повлекло бы за собой недовольство и кару со стороны киевского князя Святослава… Рассказ о Претиче не дает никаких оснований предполагать в Чернигове существование княжеского стола, а тем более племенного князя, подобного Малу и Ходоте, с которыми русские князья вели борьбу»{5} .
Нам представляется такое толкование данного текста совершенно неправомерным. Печенеги, конечно, знали, что Святослав находится на Дунае, поэтому-то они и осадили Киев, полагая, что это действие останется безнаказанным. Поход огромного войска, которое повел Святослав на Балканы, не мог остаться незамеченным Степью. Ко времени осады печенегами Киева Святослав уже захватил 80 городов на Дунае, и весть об этом, несомненно, должна была докатиться до печенежских веж. Когда печенег спросил Претича о князе с «оноя страны» Днепра, то имел в виду не Святослава, а какого-то левобережного владетеля, так как
