Землю грызет мертвец

съели поставщика. В конце концов, он же приехал развлечься, а не убирать кровь.

— Чень Лун мне не мастер, — прорычал дурачок, скривившись, будто раскусил что-то гнилое.

— Ну, Пенгфей, — решила я попробовать брошенное им имя.

Он вытянулся во весь рост, расправил тощие плечи.

— Эти двое недостойны подошвы лизать моему схверамину. Вообще меня поражает, почему Эдуард с ними возится. В жизни не видел более неуравновешенной пары.

Я быстро постаралась сделать нужное выражение лица. Рот закрыт? Глаза не остекленели? Внутреннее смятение не видно? Дай бог, чтобы так, потому что при данных обстоятельствах дурачок мог иметь в виду лишь Эдуарда Самоса, он же Раптор. Самос не мог надзирать за этим делом непосредственно, и потому вместо себя послал своего авхара. Странно, что авхаром оказалось это тошевялое создание. Я думала, что так только у людей бывает — но нет. Видимо, у вампиров тоже существуют такие связи.

— Если вы собираетесь меня съесть, не могли бы хотя бы сказать ваше имя?

Он вроде бы стал обдумывать мою просьбу и наконец кивнул:

— Меня зовут Шуньян Фа.

Мое имя он не спросил, что снова вернуло нас к игре в кошки-мышки. Я уже стала переходить в фазу ожидания, когда «Скорбь» вступит в игру и брызги проваленного задания попадут мне в лицо, и тут в каюту ворвался Вайль, так хлопнув дверью, что кровать затряслась, а мы с дурачком оба застыли, глядя на него потрясенными глазами.

— Вот ты где! — произнес он, размахивая руками и напоминая мне дядю Барни, который все делал Шумно и Громко. — От всей души прошу у вас прощения. — Он поклонился Шуньяну Фа. — Она всегда заигрывает с клиентами, а работа стоит. — Он обернулся ко мне: — Кажется, там какая-то проблема с креветками и пуншем. Майлз утверждает, что только что изобрел совершенно новую закуску, но ведь гости могут не согласиться? И еще взорвались сырные пирожные. И не уверен, но мне кажется, что Коул начихал на все стаканы в баре.

Дурачок пискнул от ужаса, я едва сдержала смех. Но колени у меня все еще дрожали оттого, что я чуть не провалила задание, и я постаралась сохранить спокойный вид, пока Вайль, взяв меня за руку, выводил в двери. Я специально повернула не туда, успела поставить две камеры на двух дверных косяках, пока Шуньян Фа не догнал нас в коридоре и не направил в нужную сторону. На палубе мы разошлись.

Нашу команду мы с Вайлем нашли на камбузе. Наскоро посовещавшись, мы согласились, что камеры установлены, столы накрыты, пустые кулеры отнесены в лодку и надо рвать отсюда к чертовой матери, пока удача нам окончательно не изменила.

Глава 11

Мы добрались до берега и не утонули — я решила, что это второе по важности чудо, сотворенное для меня сегодня. Потом довольно долго возились, привязывая лодку, — хотя, наверное, милосерднее было бы отпустить ее на свободу. Потом детишки перенесли вечеринку к фургону, а взрослые стояли плечом к плечу в окружении парусных, моторных и рыбацких лодок. Луна отражалась от пологих волн бухты, и вместе с тихим ветерком создавала идеальную обстановку для разговора.

— Чуть не сорвалось, — сказала я.

— Да.

— Похоже, что Шуньян Фа связан с Раптором.

— Согласен.

— Я была бы благодарна, если бы ты перестал трещать без умолку. А то я слова вставить не могу.

Сжатые губы. Взгляд искоса. Наконец он заговорил:

— Ты ведь сказала бы мне, если бы я чем-то тебя оскорбил?

— Конечно.

— Ты знаешь, я не думал, что тебя вот прямо так надо спасать. Просто мне подумалось, что полезно будет оставить Шуньяна Фа в живых, чтобы он вывел нас на Самоса.

— Ага.

— А до того, — сказал он, с шумом выдохнув, — когда мы соприкоснулись губами…

— Я знаю, ты просто хотел дать мне урок, — поспешила я заявить, радуясь, что ночью не видно, как я покраснела. Очень приятный был урок.

Он слегка сощурился, и это было странно. Обычно такое бывало, лишь когда он был задет.

— Конечно, — кивнул он. — Именно так. Я рад, что мы прояснили этот вопрос. Не пойти ли нам?

— О'кей.

Ничего не изменилось, так же веял бриз с бухты. Точно так же серебрилась лунная дорожка вдоль пирса. А я все равно задрожала, глядя на Вайля. Почему вдруг мне стало так холодно?

Войдя в фургон, я воскликнула:

— Боже мой, наш домик на колесах проглотил радиорубку!

Бергман прицепил к плазменному телевизору целую пачку каких-то электронных хреновин. У телевизора будто выросла клочковатая борода. Сам экран был поделен на множество клеток, в которых показывались виды палубы и общих помещений «Констанс Мэллой». Мы расселись смотреть: Вайль и Кассандра на «Мэри-Кейт», мы с Коулом на «Эшли», причем я делала вид, будто мне абсолютно все равно, что мой схверамин оставил мое общество ради экстрасенса.

Подумаешь. Перестань дуться, как деточка, которую на уроке физкультуры вызвали последней.

В таких случаях я обычно смотрела в поисках утешения на своего старого друга и соседа. Бергман криво улыбнулся мне с банкетки, где расставил пару лэптопов, один из которых я узнала, как принадлежащий Управлению.

— Я подключил все так, что мы будем видеть лишь передачу с камер в зоне вечеринки. Остальные пишут прямо в компьютер, потом можно будет посмотреть.

— А это что?

Коул показал на черную коробочку размером в половину DVD-плеера, стоящую на столике возле «Эшли». На ней было восемь циферблатов и красная кнопка.

— Мозги охранной системы нашего фургона, — ответил Бергман, набирая что-то на клавиатуре и пытаясь видеть все экраны одновременно. — Поскольку я не могу все закодировать на аппаратном уровне, приходится быть креативным. У нас камеры в китайских фонариках, установленных вдоль переднего и заднего навесов. С циферблатов они управляются и включаются лишь тогда, когда обнаружат движение. После этого телевизор в спальне врубается автоматически и направляет видеоинформацию нам. Так что незаметно не подкрадется никто.

О'кей, это объясняло тонкий черный провод, протянувшийся из черной коробочки обратно в спальню. Другой такой же шел вверх по стене и в вентиляционную отдушину потолка. Я предположила, что он заканчивается снаружи и там подключен к камерам. А старина Майлз хлопотал, как пчелка.

— Вайль говорил, чтобы я не баловался с дверным замком, но он и так хорош. Все проверьте, что запомнили код. Я положил прямо за входной дверью коврик собственной конструкции. Любой посетитель, которого мы не рады видеть, получит приличный удар, если нажать вот эту красную кнопку на боку черной коробки. Коврик его уложит намертво.

— Впечатляет, — сказал Вайль.

— Спасибо.

Бергман сдвинулся на сиденье, поглядывая из окна на запертый прицеп, где все еще стояла пара ящиков с аппаратурой, которая может ему понадобиться, но он не хотел, чтобы мы ее видели. Он из тех ребят, что предпочитают работать из подземного бункера где-нибудь в сердце Монтаны. И с отдельным помещением для себя любимого.

— У чернокнижников нет какого-нибудь договора, который они заставляют подписывать учеников? —