Так прошли два месяца моей новой жизни, и когда начался последний месяц лета называемый тут раднем, в замок пришла беда, круто изменившая как мою жизнь, так и жизнь в замке.
Тогда, в первый день недели, по заведённому порядку барон с Граном уехали на охоту. День прошёл как обычно, и только к вечеру, когда барон уже должен был вернуться, все забеспокоились. Заволновался и я, так как не в обычае барона было слишком удаляться от замка, а уж тем более оставаться где-либо на ночь.
Когда барон не появился и после заката солнца, все забили тревогу. Я и гном собрались и отправились на поиски.
Барона и Грана мы нашли через два часа: маршрут охоты был нам известен, и барон всегда ездил только по нему. Повторяя его путь, мы наткнулись на лежащие тела. Оба были раздеты догола, в груди каждого торчал обломок стрелы – их оперения убийцы забрали с собой. Всё выглядело как нападение разбойников, ограбивших беззащитных господ.
Сомнения внёс Дарин, когда вырезал наконечник из тела верного слуги барона. Посмотрев на него, он сплюнул.
– Работа Фарна, лучшего кузнеца герцога.
Я спросил его:
– Может, поехать к королю, чтобы он наказал герцога, подославшего убийц?
Гном отрицательно покачал головой и выбросил наконечник.
– Толку-то. Стрела к убийцам могла попасть откуда угодно, а обвинить такого влиятельного человека несовершеннолетнему ребёнку никто не позволит. Был бы ты на три года старше, то мог бы вызвать его на дуэль, правда, тебя бы убили за несколько секунд. Даже если бы герцог не выставил против себя своего вассала, а сражался сам, то всё равно твои шансы были бы невелики. В молодости он был лучшем дуэлянтом короля, оказывал ему услуги по устранению конкурентов. Я видел, как ты фехтуешь, скажу тебе откровенно: герцог скорее умрёт от смеха, чем от твоего меча.
Я удручённо промолчал.
Барона и слугу похоронили рядом, так как деревенское кладбище было общим, а семейного склепа у барона просто не было.
Как бы я не относился к барону, но и у меня выступили слёзы, когда крестьяне закапывали гроб с телом барона. Я видел, что многие из них выжидающе смотрели на меня, видимо, хотели, чтобы я сказал хоть что-нибудь об их дальнейшей судьбе. Но я хранил молчание. Теперь, после гибели барона, я потерял единственного человека который мог меня защитить, и остался один на один с проблемами, которые принесла эта смерть.
Вернувшись в замок, я не стал заселяться в комнату барона, а по-прежнему остался спать в кузне, мне нужно было многое обдумать.
Лёжа ночами без малейших признаков сна, я думал и всё чаще мне приходила мысль поехать к герцогу Наригу и продать ему всё, что мне завещал барон. На вырученные средства уехать и искать магов, до тех пор, пока не найду или не кончатся деньги. Тихий голос внутри меня постоянно нудил: кто тебе эти люди вообще? Зачем умножать свои проблемы? Продай всё и ищи магов, ведь ты так скучаешь по маме, папе, дому.
Я всё больше и больше склонялся к этой мысли, и однажды решил, что завтра с утра поеду в деревню и скажу жителям, что продаю всё герцогу. А потом, как вернусь в замок, скажу об этом всем остальным.
Утром я оделся в одежду, перешитую мне Мартой из старого платья барона, и пошёл в деревню.
Подходя к ней, я увидел страшную картину: двое солдат тащили молодую – чуть старше меня – девушку за ворота деревни, а третий вытаскивал копьё из тела деревенского парня, который бросился её защищать.
Я стоял и слушал крики девушки, сначала не понимая, что всё увиденное мной – это не сон, а действительность. Возникшее было желание сбежать, как будто ничего не произошло, исчезло, как только я увидел, что меня заметили из деревни. Несколько глаз неотрывно смотрели за тем, что я буду делать. Я понял, что если сейчас отступлю, то никогда больше не смогу уважать себя.
Приняв решение, я пошёл наперерез солдатам, которые уже перегнули девушку через забор и закинули ей подол на голову. Девушка уже не кричала, а тяжело всхлипывала, один из солдат снял штаны.
– Так не пойдёт ребята, – сказал я, через силу уняв дрожь в коленках и сделав невозмутимое лицо.
Солдаты недоумённо оглянулись на меня, видимо не понимая, чего от них хочет этот молокосос в пышных одеждах.
– Тебе чего, сопляк? – произнёс тот из них, что был без штанов.
– Ну, во-первых, не сопляк, а владелец этой деревни и замка, барон Максимильян, а во-вторых, как я уже сказал, так не пойдёт, – цедя слова и смотря на них так же, как смотрела моя мама на раздавленного таракана.
Мой тон и взгляд смутили их, они поняли, что перед ними дворянин. Не отпуская девушку, они повернулись ко мне.
– А что не так? – спросил один из солдат.
– Очень просто, – ответил я, полностью успокоившись, всё-таки веками вбиваемое плетьми почтение к дворянам давало мне преимущество. – Вот например, это копьё чьё? – спросил я, показывая на окровавленное копьё того, кто заколол парня.
– Моё, – не понимая, к чему я клоню, ответил солдат.
– А что будет, если я прикажу своему слуге сломать его и он не заплатит тебе за него деньги? – спросил я солдата.
Солдаты нервно оглянулись по сторонам, одно дело убивать деревенских увальней, а другое попасть в руки слугам этого странного сопляка.
– Ну, мне придётся оплатить стоимость копья своему господину, за свои деньги купить новое, да и плетей добавят за это, – запинаясь, ответил копьеносец.
Я внутренне засмеялся, они заглотнули наживку. Внешне же остался невозмутим и, сделав недоумённое лицо, спросил:
– Тогда я по-прежнему не понимаю. Вы приходите на мою землю, хватаете моё добро, – я показал пальцем сначала на убитого парня, а потом на притихшую девушку которая вслушивалась в наш разговор, – портите его, не платите денег и ещё оскорбляете при этом дворянина?
Услышав разговор об испорченной вещи, наёмники вылупились на меня, теперь разговор об возмещении убытков до них дошёл. Всё было справедливо: испортил чужой товар или вещь – плати. До них также дошло, что эти деревенские люди для меня не более чем вещи. Их начало немного потряхивать, дело могло обернуться весьма плачевно: никто не будет защищать людей, портящих чужое имущество, да ещё и эти мои намёки на слуг, которые могли появиться неизвестно откуда.
– М-мы н-не з-знали, господин, – заблеял один из них, положив конец ступору. – Простите, мы не знали, что они ваши люди. Нам просто разрешили развлекаться в этой деревне.
Я внутренне вздрогнул.
– Интересно кто отдал такой глупый приказ? Наверное, какой-то ваш недруг решивший вас подставить?
Солдаты упали на колени и запричитали.
– Да, господин. Мы чувствовали, что дело не чисто, но он уверял нас, что никто эту деревню не защищает, и всё будет просто.
– И как его зовут, заявившего вам такое? – поинтересовался я.
– Барон Шаклю, – ответили солдаты. – Он ведь благородный, как и вы, господин, поэтому мы и поверили, олухи такие.
Моё сердце стало биться сильнее, когда я услышал имя того подростка, которому Гран прострелил ногу.
– Значит, слушайте меня, – решил я закругляться с представлением. – За эту, – ткнул я пальцем в сидящую на земле девушку, которая самостоятельно слезла с забора и теперь, опустив подол, сидела на
