носить волосы было принято в домашней обстановке в присутствии родственников или близких друзей семьи. Сейчас такая прическа произвела заметный эффект на мужчин.
— Полагаю, вы знакомы с генералом Яку, — сказал Сёнто. — Госпожа Кицура Омавара и моя племянница госпожа Нисима.
Слуги принесли столики. Подали вино. Инструменты стояли рядом.
— Успешно ли вы справились с работой на канале, генерал Яку? Сёнто восхитился самообладанием Нисимы.
— Любезно с вашей стороны, госпожа Нисима, проявить интерес к этому делу. Полагаю, теперь по Большому каналу могут прогуливаться женщины и дети, никого и ничего не опасаясь.
Скромный воин, подумал Сёнто.
— В самом деле чудесная новость, — улыбаясь, ответила Нисима. Затем девушка обратила внимание на Комавару, который словно ушел в себя, как только появились дамы. — Господин Комавара, мне также известно, что и вы спасали Империю от разбойников.
— Небольшое приключение в горах, госпожа Нисима. Совсем незначительное.
Сёнто отметил, что Комавара на краткий миг встретился с Нисимой глазами.
— Вы слишком скромны, господин Комавара, — ответила Нисима и посмотрела на Яку.
— Разбойники превосходили по численности в два раза людей господина Комавары, но они не колебались. С некоторыми потерями и ранеными, включая и нашего храбреца, они прогнали разбойников из Джай Лунг. Путь свободен снова.
Нисима наградила Комавару улыбкой восхищения.
— Ниси-сум, — обратилась Кицура, — может быть, мы поиграем, а затем господин Сёнто и его гости продолжат прерванный разговор.
Нисима согласилась, и они взялись за инструменты. Выбранная для сегодняшнего случая мелодия была не в часто предпочитаемом современном стиле, а очень старинная и называлась «Поэма-песнь». Осень опустилась на горы Чистого Духа, так пела мелодия, оживляя звуки мира. Это была задевающая душу, самая чудесная из всех когда-либо написанных песен. Флейта вела за собой арфу, уловив настроение начавшегося листопада.
Пристально смотреть на играющих музыкантов считалось невежливым. Такое поведение было недопустимо. В теплом свете, отбрасываемом лампами, Кицура и Нисима казались фигурами, сошедшими с картин. Кицура закрыла глаза, щеки ее залил нежный румянец, и теперь она казалась идеалом женской красоты. Сёнто с трудом заставил себя отвести взгляд. Яку Катта и Комавара также пребывали в полном восхищении. Суйюн сидел с закрытыми глазами, будто медитировал. Музыка так воздействовала на него или что-то другое, Сёнто не знал.
Мелодия лилась, а листья падали в небольшой водопад, превращающийся в бурный поток, несущийся среди камней и сосен. Арфа доносила звуки колоколов храма, затерявшегося в горах. Музыка звучала недолго, но когда закончилась, все еще несколько минут молча сидели под впечатлением от услышанного.
Кицура и Нисима поднялись, слуги собрали инструменты.
— Простите за вмешательство, — тихо произнесла Кицура, почти прошептала.
И прежде чем мужчины успели возразить, дамы скрылись за дверями, через которые пришли. Комната теперь казалась пустой, будто колокол, который отзвонил и замолчал. Мужчины продолжали сидеть, не говоря ни слова, каждый погрузился в мысли и чувства, которые пробудила музыка. Первым нарушил молчание Сёнто.
— В каждом серьезном деле должны быть лирические отступления. Так у нас появляется приятная отправная точка.
Он посмотрел на каждого из присутствующих и кивнул. Официальная аудиенция началась.
— Генерал Яку, позвольте выразить вам благодарность от правительства Сэй за то, что вы сделали на Большом канале. Мы в долгу перед вами и Сыном Неба, который прислал вас сюда. — Сёнто кивнул Яку. — Вы планируете долго пробыть в Сэй, генерал? Мы могли бы устроить охоту и другие развлечения, которые понравятся и вашим офицерам.
Яку помедлил с ответом.
— Я выполнил задание на Большом канале быстрее, чем предполагал, господин Сёнто. Так как я не получил пока нового приказа, то надеялся предложить свои услуги вашей армии. Для меня было бы честью служить вместе с такими офицерами.
— Эта новость лучше, чем я ожидал, генерал. Для меня честь получить такого офицера. — Сёнто широко улыбнулся. — Если вы действительно собираетесь так поступить, Катта-сум, я буду рад поделиться информацией о сложившемся положении.
Яку ничего не сказал, но приготовился слушать.
— Сегодня утром я закончил составление подробного отчета Императору, где детально описал ситуацию в Сэй. Хотя этот доклад предназначен только для глаз нашего Императора, полагаю, что могу говорить с вами конфиденциально как с командующим императорской гвардией.
Как вам, конечно, известно, существуют разногласия между знатью Сэй относительно варваров, их намерений и численности. Среди сторонников обеих точек зрения есть уважаемые, умудренные опытом люди. Как вы понимаете, поэтому трудно прийти к соглашению. Я всегда считал, что прямой образ действий — наилучший, когда это возможно. Мы решили отправить в пустыню людей, чтобы разведать все, что можно.
Единственные, кто может беспрепятственно перейти северную границу, — это странствующие братья- ботаисты. Итак, брат Суйюн и господин Комавара, переодетый монахом, отправились в пустыню. Может, вы расскажете эту историю, господин Комавара.
Молодой господин кратко изложил историю путешествия в пустыню, не упомянув о проводнике Каламе, культе Дракона и увиденном святилище. Сёнто неотрывно следил за выражением лица Яку Катты. Комавара закончил и поклонился Сёнто.
— Прошу, генерал, — сказал Сёнто, — надеюсь, и господин Комавара, и брат Суйюн ответят на все ваши вопросы.
— Мне нужно услышать все до конца, господин Сёнто. Прошу вас, продолжайте. Очень интригующее повествование.
Сёнто сделал большой глоток вина, будто рассказ о пустыне вызвал у него жажду.
— Как видите, генерал, сейчас я больше озабочен ситуацией на севере, чем тогда, когда был на Большом канале. — Он покачал головой, затем посмотрел на Яку и встретился с ним глазами. — Генерал Яку, вы знаете что-нибудь о культе Дракона у варваров?
Сёнто заметил, что Яку на мгновение удивился.
— Ничего не слышал, хотя поклонение Дракону довольно распространено в нашей Империи, господин правитель.
— Гм… — Сёнто в задумчивости посмотрел вокруг. — Возможно, это все объясняет. — После паузы он продолжил: — Думаю, что скоро мы столкнемся с угрозой, какой не видели со времен Императора Хири. И эта угроза коснется не только Сэй. Несмотря на то что мужчины Сэй храбрецы, их мало. Чума уничтожила почти целое поколение. Ситуация осложняется и кое-чем другим. Я считаю, что набеги варваров осуществляются по чьему-то замыслу и этот кто-то — из нашей Империи. О целях можно только догадываться, поэтому мы не можем до конца понять, что нам грозит. Потом может быть поздно. — Сёнто замолчал и выжидающе посмотрел на Яку. — Я надеялся, генерал, что вы проясните происходящее.
Яку сел очень прямо и проговорил:
— Господин Сёнто, вы почти сказали, что я изменник. «Осторожно, генерал, — подумал правитель, — ты говоришь с господином Сёнто. Я могу обвинить, кого сочту нужным».
Он кивнул Каму, а тот подал знак невидимым помощникам. Ширма отодвинулась, и вошли два бывших воина из армии Хадзивары. Теперь они были в форме Дома Комавара. Они внесли черный с железными обручами кованый сундук и поставили перед возвышением правителя. Получив разрешение господина, солдаты высыпали содержимое на пол перед командующим императорской стражей. Золото хлынуло потоком, сверкая в свете ламп. Выкуп Императора в золотых монетах!
Стражники Комавары отступили, и вошел еще один человек. Это был Калам в одежде варвара. Он сел
