Тадамото закрыл лицо руками.
— Осса-сум… — прошептал он, и звук эхом отразился от холодных стен погрузившегося в темноту зала.
19
Все во дворце правителя были заняты приготовлениями, и хотя не только члены свиты Сёнто считали, что правитель сошел с ума, они тщательно скрывали свои чувства, не позволяя эмоциям влиять на работу.
У Суйюна было немного дел, ведь его обязанности заключались в том, чтобы давать советы своему господину.
День выдался относительно теплый, но с запада дул сильный ветер. Холодные потоки пронизывали Суйюна, когда он шел по верху дворцовой стены. После многих часов в закрытом помещении хотелось оказаться на свежем воздухе, ощутить простор. С каждым шагом Суйюн чувствовал, как душа его наполняется радостью.
Дворец стоял на самой высокой точке природного острова в восточной части города. Остальной город был разбросан на рукотворных островках, насыпанных на скальном берегу озера. Местоположение дворца вряд ли давало какие-то особые преимущества, но со стены открывался чудесный вид.
Суйюн наслаждался раскинувшейся вдали панорамой.
Взглянув вниз, монах заметил двух стражников в синей форме — цвет Дома Сёнто, — которые посмотрели в сторону Суйюна, затем один из них побежал к ближайшей лестнице. Должно быть, господин Сёнто послал за своим духовным советником, подумал монах.
— Брат… Суйюн, — запыхавшись, выговорил стражник. — Для вас оставлено послание. — Он поклонился. — Мой начальник не уверен в его срочности, но все же отправил меня немедленно доложить вам.
Суйюн указал на лестницу.
— Прошу, я последую за вами.
Далеко идти не пришлось. Стражник направился в ближайшие ворота, ведущие на тихие улицы за стенами дворца. Стражники кланялись советнику правителя, немногочисленные прохожие отступали в сторону. В привратницкой его встретил начальник стражи.
Капрала звали Рохку. Суйюн познакомился с его отцом во время своего недолгого пребывания в столице. Капрал взял со стола завернутое в простую серую бумагу послание и передал монаху.
Конверт был небольшой и без печати Ордена.
Капрал Рохку снова поклонился — история о стычке Суйюна и молодого господина Тосаки добавила уважения к монаху.
— Его доставил брат — ботаист.
Суйюн увидел на обратной стороне восковую печать, а на ней имя Хитары.
Суйюн почувствовал, как изменяется ощущение времени, словно он медитировал, и потекла энергия Ши.
— Давно? — спросил Суйюн, почувствовав сухость во рту.
— Несколько минут назад, брат Суйюн, всего несколько минут.
— Вы видели, куда он пошел?
— В сторону рынка…
Суйюн отдал сверток капитану.
— Присмотрите за этим, — велел он и выскочил на улицу прежде, чем капрал успел возразить.
— За ним! — приказал Рохку. — Он не должен покидать дворец без сопровождения.
Молодой стражник бросился вслед за монахом, но догнать его не сумел. Когда воин добежал до рыночной улицы, Суйюна и след простыл.
— Здесь проходил брат — ботаист? — спросил он у крестьянина, ведущего мула.
Тот кивнул и махнул рукой в сторону узенькой боковой улочки. Суйюн помчался туда еще быстрее.
На следующем перекрестке он снова спросил у прохожих о брате-ботаисте, и его направили налево, затем направо. Потом вверх по лестнице и через мост. Преодолев множество улочек, ступенек и аллей, Суйюн остановился на маленькой площади.
Там на ступеньке сидел старик и возился со шнурками поношенных сандалий.
— Здесь проходил брат-ботаист? — обратился к нему Суйюн. Старик прекратил свое занятие, взгляд его устремился куда-то вдаль. После некоторых раздумий он кивнул.
— Куда он пошел?
Даже не взглянув на вопрошавшего и продолжая смотреть в какую-то удаленную точку, старик ответил:
— Я всего лишь старый человек, брат, не проси меня указать Путь.
— У меня нет денег, старик, но я позабочусь о том, чтобы ты получил много монет, если ответишь на мой вопрос.
Старик улыбнулся.
— Путь, брат, нелегко найти. — Он помолчал, что-то обдумывая, и добавил: — А я не учитель.
Суйюн хотел было ответить, но вдруг заметил то, что должен был понять сразу: старик слеп. Суйюн в растерянности покачал головой — от площади отходило много улиц, а спрашивать больше некого.
— Кого же мне спросить, если не тебя, мудрец? — спросил Суйюн, прислонившись к стене и восстанавливая дыхание.
— Вот это-то и плохо, брат. Пока не придет Учитель — некого. Скажи, как тебя зовут.
— Суйюн.
Снова легкая улыбка появилась на старческом лице.
— Тот, кто несет, — носит, выносит, терпит. А что несешь ты, брат Суйюн?
Суйюн с удивлением посмотрел на старца — да ведь он когда-то был ученым, эта ссохшаяся тень человека. Только ученый может знать происхождение его имени. Суйюн посмотрел на ноги старика. Вторая сандалия была такая же изношенная, как та, что он держал в руке. Суйюн быстро снял свою обувь и тут же вручил старику.
— Вот тебе помощь в поисках Пути, мудрец.
Пожилой человек ощупал мягкую кожу и снова заулыбался. Суйюн босиком отправился обратно тем же путем, каким и пришел. Не успел он сделать и трех шагов, как старик снова обратился к нему:
— Если ты не знаешь, что несешь, брат, то рискуешь выбрать ложный путь.
Суйюн обернулся. Старик так и сидел, неподвижно глядя куда-то вдаль и бережно поглаживая подарок.
— Пусть Ботахара направит мои стопы.
Старик заулыбался, раскачиваясь взад-вперед, как это делают дети, а затем тихо рассмеялся.
Возвращаясь во дворец, Суйюн встретил взволнованного стражника, который несказанно обрадовался, увидев монаха целым и невредимым. Обнаружив, что брат идет босой, он тут же бросился предлагать свои сандалии, но Суйюн отказался.
Войдя в дворцовые ворота, Суйюн взял у капрала Рохку послание Хитары и направился в свою комнату.
После того как настойчивый слуга вымыл ему ноги, Суйюн наконец-то остался один. Он вышел на балкон, развернул конверт, осторожно сломав печать, и затаил дыхание.
Письмо было написано совсем недавно и напрочь уничтожало все ожидания Суйюна — слова Симеко произвели, оказывается, гораздо более сильное впечатление, чем он думал. Бумага была обычная, желтовато-коричневая, а сами буквы, хотя и выписанные без единого изъяна, тоже были самыми обыкновенными.
