золотой стебель.
Стояли толпы народу в ожидании, протягивая руки к небу, надеясь стать избранными. Дева длиннокосая прошептала Емелю на ухо: «нам пора», – оба тут же очутились пред вратами, что вели обратно в Белозёрье.
54.
На Буяне тем часом шёл пир. Радовались жители острова тому, что все жилища отстроены мастеровыми в срок, и каждый имел крышу над головой. Прочие гости из земель разных разделяли веселье, празднуя вместе. Всюду была слышна музыка.
Объявил Алеан, что всем, кто пожелает остаться на острове Буяне, выделит он место, чтобы жить да трудиться, и будь то человек из жёлтого племени, али из других земель – всяк в государстве будет рад ему. Несколько семей из племени жёлтого пожелали тут же остаться.
Веселье и смех заполняли княжеский двор. На столах, как и водится, были разложены яства. Блюда из земель разных были предоставлены гостям на любой вкус. Мог всяк пришедший жажду и голод утолить.
За одним из множества столов сидячи, Села потихоньку пила нектар, сделанный из лепестков ароматных цветов, которые произрастали на Раде-луне. Жидкое и, словно студень, вязкое варево источало необычайно тонкие запахи и отличалось изумительным вкусом. Всяк, испивший чарку того отвара, мог весь день сытым ходить, лёгкость и силу в теле ощущая.
Проходя меж столов своих гостей, Алеан, забыв о всякой осторожности, обнимал людей и кланялся седобородым старцам и мудрецам из разных мест на Мирград-Земле. Тут один старик из племени жёлтого дурное задумал, спрятав за спиной прозрачного огня орудие несокрушимое, что завозили купцы из мест дальних да выменивали на злато и каменья. Никто ровным счётом ничего не заметил, лишь от взоров Селы не смог ускользнуть коварный замысел старца. А меж тем, князь буянский уж приближался к своей неминуемой смерти.
55.
Словно пробудившись от сна крепкого, чувствовал себя Заор. Да вроде и не спал он и в дрёме не пребывал, а всё ж ощущал наваждение, которое пеленой слетело с его глаз. По прибытию во хоромы княжеские, первым делом велел позвать к себе старца короткоостриженого.
Явился тот незамедля. Доложил владыке, что злато и каменья спрятал он в надёжном месте, о коем даже двое уров верных не ведали, так как отпустил он их прежде. Полюбопытствовал старик, что мол дальше князю угодно делать, не тянет ли на Мирград-Землю повстречать деву.
Но не помнил ни о чём Заор, словно кто взял его сознание и укрыл завесой глазу невидимой. Поглядев на старика, князь урский велел издать такой указ. (Время шло стремительно быстро, пронося события мимо, а единовластный владыка так и не обзавёлся потомством.) Пожелал он созвать красавиц из земель разных и та, что люба ему придётся, станет княгиней и владычицей наравне с Заором.
Подивился старец короткоостриженый речам господина свого да быть может так оно лучше для всех. Записал всё сказанное слово в слово да кликнул служку, чтоб тот разослал весточки во все уголки владений урских.
56.
Емель с Альмирой в те поры уж прошли сквозь врата и очутились в Белозёрье. Смотрел юноша на деву длиннокосую да всё никак не мог налюбоваться – была она ещё краше в Яви. Времени не было долгого в стране Арии оставаться и посему, оба, ухватившись за посох, очутились в миг единый на острове Буяне, на причале подле золотых фигур Вселы и Ерема.
На секунду Альмира почувствовала, будто кто-то говорит с ней, да не ошиблась. Оба изваяния твердили в один голос, что спешить путникам дюже надо на пир да что быть беде, коли не поспеют в срок.
На пиру в тот миг, старик, что лихое замыслил, уж занёс руку свою, да лезвие глазу невидимое орудия убийства потянулось к князю Алеану.
Забыв про осторожность, Села, опрокинув стол дубовый, бросилась крича, чтоб упредить об опасности владыку буянского да не поспела.
Обернувшись, князь увидел лишь глаза девы, и тотчас запылало чувство в его груди пожаром. Лезвие, никем прочим незамеченное, уж почти коснулось его плоти, как вдруг злоумышленник замер, скорчившись в гримасе – древко Лунного Посоха упёрлось ему прямо в горло, сковав того по рукам и ногам.
Одежды Алеана были прожжены насквозь неотвратимым орудием, и лишь царапина выступила под левой лопаткой. Запекшаяся кровь на спине мало тревожила князя. Тут же подоспели стражники, схватив неудачливого покусителя, который не мог уж шевелить ни рукой, ни ногой.
Гости продолжали веселиться. Емель нашёл взглядом свою спутницу – та танцевала вместе с группой весёлых людей. Алеан всё не мог оторвать свой взор от Селы. Он протянул ей руку да помог подняться. Та молча обняла его да головой прижалась к могучей груди.
Тут, окинув взглядом всех, князь заметил Емеля и склонил голову, выражая знак благодарности за его спасение.
Взяв за руку свою неожиданную избранницу, Алеан направился в сторону большого помоста, на котором стоял княжеский стол, и немедля объявил всем гостям, что быть свадьбе вскоре. Дева подняла правую руку вверх, соглашаясь с решением и полностью поддерживая его.
Емель, лишь подумав об Альмире, в тот же миг почувствовал её тепло, могла видеть мысли та, словно то была книга открытая, и двое, взявшись за древко посоха, вскоре очутились подле Терема Золочёного в отдалении от торжества.
Отворив врата, впустили слуги Заора восторженную толпу уров. Собралась знать со всех уголков его владений. Привезли уры, что имели вес в его государстве, дочерей своих за князя сватать. Яства были поданы всем. Много красавиц пришло на то званое веселье.
Понаблюдав немного скрытно за всеми ими, вышел князь к своим подданным. Тут старик
