человек продолжил свои рассуждения:
– Должен отметить, иногда здесь и вправду встречаются самородки. Им подчас не хватает наглости или веры в себя для того, чтобы прыгнуть выше, и они довольствуются маленьким ежедневным подвигом вместо того, чтобы остановиться, подумать и совершить большой. Растрачивая себя на суету, невозможно сотворить ничего стоящего. Разве не так?
Ева внимательно слушала незнакомца. Его слова показались ей отражением ее собственных мыслей, и все же кое с чем она могла поспорить:
– Но ведь мастерство нужно тоже как-то оттачивать? Как можно научиться передавать красоту, не держа каждый день кисти или карандаша в руках?
– Возможно, вы и правы... И все же, если вы читали дневник Сальвадора Дали, где он раскрывает тайны великого мастерства, перечисляя два десятка техник и навыков, то должны знать, что все не так просто. Последним он называет пятидесятое непременное условие, без которого вы никогда не сможете стать великим художником.
– И что же это? – К своему сожалению, Ева не держала в руках этой книги.
– Нужно родиться творцом, гением живописи, рисовать не руками, а душой. Только тогда вас ждет успех, только тогда можно быть уверенным, что дело вашей жизни – искусство, и вы не зря выбрали этот путь. Быть художником – это в первую очередь дар!
– Вы так говорите... – Ева внимательно разглядывала незнакомца. Красивые руки с длинными тонкими пальцами, худое небритое лицо, чувственные губы и очень выразительные глаза. Длинные кудрявые волосы были собраны в хвост.
– А вы сегодня совсем другая, нежная и трогательная.
– С чего вы взяли? Ведь мы едва знакомы.
– И правда, совсем немного, но мне кажется, что я вас давно знаю.
– Кстати, я – Ева. – Девушка протянула ему руку.
Молодой человек замешкался:
– Что же, Ева – тоже красивое имя. – Он протянул девушке свою ладонь: – Можно меня опять будут звать Федором?
Девушка засмеялась:
– Почему опять?
– Потому что меня так назвали мои родители, потому что друзья называют меня так уже больше тридцати лет и, наконец, потому, что мне нравится мое имя.
– Федор, вы такой милый и необычный. Не такой, как те, с кем мне довелось разговаривать в этом городе. Я здесь совсем недавно. Вы, должно быть, тоже художник или скульптор?
– Нет. Совсем нет. Я торговец. Можно даже сказать, купец.
– Правда? И чем же вы торгуете? – Ева была уверена, что он шутит.
– О! Это очень красивый и изящный товар.
– Вазы? – предположила Ева.
– Нет. Женщины. – Федор ожидал реакции своей спутницы.
– И какие они, эти женщины? – как ни в чем не бывало спросила она.
– Они прекрасные. Уникальные и неповторимые. Каждая из них – произведение искусства.
Еве стало не по себе. Она вспомнила все страшные истории, которые слышала от подруг про то, как бедных девушек сдают в рабство, продают в наложницы или приставляют в качестве игрушки к богатым толстопузым мужикам.
– Вы, должно быть, говорите неправду! – решила Ева.
– Даже в мыслях не было. Я всегда говорю правду, и только.
– Тогда вы ошиблись. Я не та девушка...
– Я торгую матрешками, – прервал ее Федор.
– Матрешками! О, господи! – Ева закрыла лицо руками. – Я-то подумала, что...
– Мы пришли. – Федор остановился напротив торговых палаток. – Вот это и есть мои супермаркеты. Имеется антиквариат, значки, фуражки, фляжки и флаги, но самое главное – матрешки. Таких красивых матрешек нет больше ни в одной точке этого города. – Молодые люди подошли к огромному столу, уставленному разноцветными деревянными куклами и прочими сувенирами.
– Какая красота! – ахнула Ева.
– Выбирай любую.
– Правда? – Ева смотрела на него, как ребенок на родителя, который привел его в магазин за новой игрушкой.
– Конечно, ты можешь взять ту, которая тебе больше всего приглянется.
– Тогда я возьму вот эту! – Ева потянулась за самой верхней куклой. Повертев ее в руках, она обнаружила, что у матрешки два лица.
– Это была моя любимая, – признался Федор. – Но для тебя мне ее не жалко. Забирай! Она твоя!
Ева чмокнула Федора в щеку, прижала матрешку к себе, и они пошли дальше по Арбату. Теперь уже втроем. Матрешка была такая огромная, что девушке пришлось держать ее обеими руками.
– Ой, смотрите, аттракцион! – Ева указала на палатку, возле которой толпился народ. – У меня есть десять рублей. Интересно, сколько стоит билет?
Билет стоил двадцать. Федор достал еще десять рублей, и им выдали по пять колец каждому. Нужно было попасть кольцом на бутылку, находящуюся на расстоянии пяти метров от черты. С первого раза Ева попала только одним кольцом, четыре других пролетело мимо. Ее спутник набросил на бутылку все кольца.
– Здорово это у вас получилось! – восхитилась Ева.
– И у тебя получится. Главное сосредоточиться на цели. Видишь?
– Жалко, что здесь нельзя выиграть золотую рыбку! – Глаза девушки возбужденно горели, а щеки стали розовыми.
– Зачем она тебе? Неужели у тебя только три желания?
– Нет. Только одно.
– А что ты будешь делать с остальными?– Ну... одно могу отдать вам, а одно – Лизе и Кристине. Я даже знаю, что они попросят.
– Кто это? Твои сестры?
– Нет. Я сирота. А они – мои подруги по общежитию. И честно говоря, мне совсем не хочется сегодня возвращаться домой до того, как они уснут. – Ева перешла на шепот: – Я виновата перед ними.
– Что-то непростительное? – Лицо Федора стало надуманно серьезным.
– Видите ли, я обещала приготовить ужин... А сама этого не сделала. Они на меня собак спустят, если я приду прямо сейчас. А к утру обида пройдет. Тем более всем нужно будет собираться в колледж и ругаться будет некогда.
– Похоже, я связался с хулиганкой, – констатировал Федор. – Что ж, у нас теперь полно провианта, и мы втроем с матрешкой можем пировать. Так и быть, покажу тебе одну уютную беседку. Будем надеяться, что там никого нет и мы сможем устроить там маленький пикник.
Ева подумала о том, что ей ни с кем не было так легко и интересно, как с этим молодым человеком, которого она знала всего несколько часов.
Они расположились на аллее возле Третьяковской галереи, прямо под большим деревом. Весь фокус заключался в том, что из этого укрытия было видно и слышно все, а сами они при этом оказывались практически незаметными за раскидистыми ветками.
– Открывайте! – шепотом сказала Ева и передала Федору бутылку «Советского». Теплое шампанское дало обильную пену и тут же полилось через край. Руки мгновенно стали липкими.
– У нас ведь нет даже стаканчиков! – забеспокоился Федор. – Я сбегаю в ближайший киоск. Подождешь немного?
– Не нужно, – остановила его Ева. – Это же так романтично: пить шампанское из горлышка. Я видела,
