мальчики стояли чуть поодаль и слышать его не могли. — Сработано безупречно — а в то же время будто и любой так сможет. Постороннему человеку нипочем не догадаться, что это именно ты тут постарался. Не признать работника по изделию. Правда, за одним вычетом...
— Каким? — обеспокоился Хэсситай. И недаром: не должна Ночная Тень оставлять следов своего пребывания. А если он настолько неосторожен, что его по тесаным доскам или устилающему крышу гонту отследить можно... тогда он едва не натворил большой беды.
— За вот этим. — Хэйтан поднял руку, указывая на потолок.
Потолок и вправду был необычен. Тут уж жаждущий красоты Хэсситай отвел душу в полную сласть. Вместо дранки потолок полностью покрывало узорное соломенное плетение. Наверняка солнечный свет лился с этого потолка даже и в ненастный день. Предзакатное сияние вызолотило не то что стены — самый воздух в доме, мягко ниспадая на некрашеный тесаный пол. Простое дерево полыхало невесомым золотом — будто облака улеглись спать прямо на половицы, завернувшись в шитые золотом шелковые покрывала.
Хэсситай усмехнулся с явным облегчением, но ответить ничего не успел: едва завидев, как Хэйтан взмахнул рукой, младший из мальчиков приблизился и задрал свою круглую мордашку, глядя гостю прямо в лицо.
— Красиво, правда? — с гордостью спросил мальчик.
— Очень, — искренне ответил Хэйтан.
— А я вон ту половину сам сплел, — похвалился мальчик. — Вот там еще Хэсситай плел, когда мне показывал, а дальше уже я сам. И вот этот узор тоже.
Хэйтан изумленно воззрился вверх. Сплетена солома не только красиво, но и прочно. Через такую кровлю ни одна дождиночка не просочится. Крепко сработано и с понятием. Быть того не может, чтобы такой мальчишка...
Хэйтан перевел недоверчивый взгляд на Хэсситая, но тот лишь усмехнулся чуть приметно и утвердительно примкнул ресницы.
Ай да котеночек! И парнишку выучил, и о необходимости таиться не забыл. Кто бы ни заглянул в маленький домик, мальчик всегда отговориться сможет: не было никакого мимохожего умельца, что вы — сам я все и сработал. А если кто и усомнится, он и показать сможет, как именно плел — попробуй тут не поверить. Умница Хэсситай. Да, самая пора пришла погладить котенка поперек шерсти. Чтоб не возомнил о себе слишком много.
— Жаль уходить от вас, но нам и в самом деле торопиться надо, — сказал Хэйтан.
Мальчишки взялись было протестовать, но Хэсситай на них только мгновенный взгляд метнул, и все протесты стихли словно по волшебшебству.
— А вы к нам еще придете? — спросил молчаливый старший мальчик.
— Может, и приду, если время свободное выпадет, — почти не кривя душой, ответил Хэйтан.
Хэсситай уже ступил было на порог вслед за Хэйтаном, но тут младший мальчик ухватил его за рукав.
— Хэсситай, — умоляюще протянул он, — а ты нам разве сегодня не покажешь, как твой котенок пьет?
Хэсситай после недолгого колебания распахнул на груди рубаху — и Хэйтан медленно и шумно выдохнул сквозь зубы, глядя, как его ученик обнажает свой боевой знак на потеху двоим мальчишкам. Мускулы его груди привычно сдвинулись, котенок нагнулся к миске — один раз, другой...
— Хватит, — объявил Хэсситай, вновь запахиваясь.
— А еще? — огорчился младший.
— Хватит, — решительно возразил Хэсситай. — Он уже третий раз пьет. Чего доброго, лопнет с перепою — и что я тогда делать буду?
Мальчишки засмеялись так радостно, так восторженно, что вновь возникший было гнев Хэйтана опять почти утих. Зато желание закатить Хэсситаю выволочку окрепло с новой силой.
Однако до поры до времени Хэйтан этого желания выдавать не стал. Он молча шел рядом с Хэсситаем, пока дом, возведенный среди волнистых яблонь, не скрылся с виду. Да и тогда первым заговорил вовсе не мастер, а Хэсситай.
— Как вы меня нашли, Наставник? — спросил он.
Вместо ответа Хэйтан вынул из рукава сломанную заколку и молча протянул ему.
— Понимаю, — усмехнулся Хэсситай, взглянув на заколку. — Действительно, вещь редкостная, ничего не скажешь.
— Что ж ты этого мальчишку золотому плетению обучил, а такому простому делу, как заколки мастерить, не выучил? — ехидно поинтересовался Хэйтан. — Или у него не получается?
Хэсситай помотал головой.
— Получается. У него руки к любому ремеслу понятие имеют. Его работы заколка не хуже моей была бы, а то и лучше. Нет, эту побрякушку не он делал, а старший, Аканэ.
— Почему? — опешил Хэйтан. Хэсситай неожиданно засмеялся.
— Ну так ему хотелось сделать для меня что-нибудь хорошее — духу не хватило обидеть парня отказом. Ему эта заколка лютых трудов стоила. Вот уж у кого руки только под меч вытесаны и ни подо что другое, так это у Аканэ. И никаким другим рукоделием он себе на жизнь не заработает. Вот и мается парень. Младший братишка уже при деле, а он вроде как бестолочь бессмысленная. Не обвык еще, не понял, куда ему себя приспособить. Ремеслу-то я их учу давно и в полную силу, а оружием владеть — недавно и понемногу.
Час от часу не легче!
— И кто тебе дозволил их нашему делу обучать? — с ледяной доброжелательностью поинтересовался Хэйтан.
Хэсситай остановился и посмотрел ему прямо в глаза долгим и спокойным взглядом.
— Нашему ремеслу я их не учу, — ответил он. — Права мне такого никто не давал. И я им своей судьбы не желаю.
При этих словах Хэйтан испытал сильное желание отвести взгляд.
— А вот постоять за себя в наше смутное время мальчикам уметь необходимо, — продолжил Хэсситай. — Тем более — этим мальчикам.
— Да кто они такие? — удивился его словам Хэйтан. Хэсситай опустил глаза и помолчал немного.
— Это дети господина Ханрана, — медленно, как бы нехотя ответил он и, заметив, что имя это ничего мастеру не говорит, добавил: — Того человека, что привел меня в клан.
Дальнейшие расспросы замерли у Хэйтана в горле. Вроде бы у Хэсситая выражение лица не поменялось — превыше всех прочих умений воин из клана Ночных Теней должен уметь скрывать свои чувства, — но вечерняя прохлада сгустилась внезапно и потяжелела, словно бы придавив поникающие к земле травы. Каждая травинка горестно сгибалась, будто разделяя печаль Хэсситая.
Хэйтан тряхнул головой, и наваждение рассеялось. Но в груди все равно явственно щемило.
— Господин Ханран был другом моего отца, — негромко произнес Хэсситай. — Очень близким. Он узнал, что король приказал убить отца, и от самой столицы с коня не сходил, торопился предупредить... но опоздал. Зато меня он спас и надежно спрятал. Я не мог бросить его детей на произвол судьбы. Даже будь я совсем скотиной бессердечной... перед их отцом я навеки в долгу, а выплатить уже не приведется.
— Он умер? — тихо спросил Хэйтан. Хэсситай кивнул.
— Его хотели взять живьем и в столицу увезти, но он не дался. Половину людей короля положил. К нему только к мертвому и удалось подойти, к живому — ни-ни. Дом его подожгли... как наш... одно счастье, что госпожа уже три года как умерла... а детям он сразу бежать велел, как отряд королевский увидел... потому только и спаслись...
Хэсситай умолк и невесело усмехнулся собственным словам. Действительно, мыслимое ли дело — радоваться тому, что дети вот уже три года как сироты? Но ему лучше знать. Когда подожгли его дом, он сиротой еще не был.
— Что-то я ничего об этом не слышал, — удивился Хэйтан.
— А господин Ханран далеко отсюда жил, — пояснил Хэсситай. — Просто он знал, что им, кроме
