– Вызовите полицию! – крикнул кто-то.
Сморщенная старуха в платье без лямок проковыляла мимо меня, крича:
– Уведите меня домой! Уведите меня домой! Я боюсь!
Я потащился сквозь толпу, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Пробравшись к двери, я оглянулся и увидел кучку мужчин. Столпившись вокруг бесчувственного тела Лоттермана, они крестились.
– Вон они убегают! – крикнул кто-то, и я взглянул в заднюю часть сада, куда он указывал. В кустах слышалось шуршание, треск ломающихся веток, а потом я увидел, как Йемон с Донованом перебираются через стену.
Какой-то мужчина побежал по лестнице к двери.
– Они смылись! – крикнул он. – Кто-нибудь позвоните в полицию! Я за ними!
Я проскользнул в дверь и метнулся по тротуару к машине. Мне показалось, что где-то поблизости раздался крик Йемона, но я не мог быть уверен. Я решил поскорее добраться до Эла и сказать там, что вынырнул из буйной толпы и отправился в «Шик-блеск» спокойно попить пивка. Если кто-то на вечеринке меня узнал, такое алиби стало бы весьма шатким, но выбора у меня не было.
Я уже торчал у Эла минут пятнадцать, когда туда прибыл Сала. Торопясь к столику, он заметно дрожал.
– Слушай, приятель! – громким шепотом произнес он. – Я тут как сволочь по всему городу носился. Просто не знал куда деться. – Он огляделся, убеждаясь, что больше никого в патио нет. Откинувшись на спинку стула, я рассмеялся.
– Что, с очередной сучкой проблемы?
– С какой сучкой? – воскликнул он. – Ты что, не слышал, что случилось? С Лоттерманом сердечный приступ сделался – он мертв!
Я подался к нему.
– От кого ты это узнал?
– Я сам там был, когда его «скорая помощь» увозила, – ответил Сала. – Видел бы ты, что там творилось. Бабы орут, кругом полиция. Они Моберга взяли. – Он закурил сигарету. – Ты же знаешь – мы по-прежнему под залогом, – тихо промолвил он. – Всё, мы обречены.
У меня в квартире горел свет, а когда я торопливо поднялся по лестнице, то услышал шум душа. Дверь ванной была закрыта, и я ее распахнул. Из-за занавески высунулся Йемон.
– Кемп? – спросил он, вглядываясь сквозь пар. – Кто там, черт побери?
– Черт тебя побери! – выкрикнул я. – Как ты сюда попал?
– Окно было открыто. Придется здесь на ночь остаться – у меня на мотороллере огни не горят.
– Кретин чертов! – рявкнул я. – На тебе же убийство висит! С Лоттерманом сердечный приступ случился – он мертв!
Йемон выскочил из душа и обернул вокруг талии полотенце.
– Господи, – выдохнул он. – Надо отсюда сваливать.
– Где Донован? – спросил я. – За ним тоже намылились.
Он покачал головой.
– Не знаю. Мы на мотороллере в припаркованную машину впилились. Он сказал, в аэропорт поедет.
Я взглянул на часы. Была почти половина двенадцатого.
– А где мотороллер? – спросил я.
Йемон указал на заднюю часть здания.
– Я его за углом поставил. Черт знает, как без огней сюда добрался.
Я в голос простонал.
– Господи, да ведь ты меня прямо в тюрьму затягиваешь! Одевайся. Ты отсюда уезжаешь.
Вышла десятиминутная поездка в аэропорт, причем едва мы тронулись, как налетел тропический муссон с ливнем. Пришлось вылезти и натянуть верх, но к тому времени, как мы управились, оба промокли до нитки.
Ливень был просто слепящим. В считанных дюймах над головой он барабанил по брезенту, а внизу с шипением катили по асфальту шины.
Свернув с шоссе, мы пустились по длинной дороге к аэропорту. Примерно на полпути я взглянул влево и увидел, как по взлетной полосе мчится большой самолет с маркировкой «Пан-Ам». Мне показалось, в одном из окон мелькает физиономия Донована – он ухмыляется и делает нам ручкой, пока самолет отрывается от взлетной полосы и со страшным ревом проносится мимо – крылатый монстр, полный ярких огней и народа, сплошь направляющегося в Нью-Йорк. Я съехал к обочине, и мы наблюдали, как самолет поднимается в небо и закладывает крутой поворот над пальмовыми джунглями, направляясь к морю, а в конечном итоге превращается всего лишь в красное пятнышко среди звезд.
– Он улетел, – констатировал я. – Но обещал вернуться.
Йемон уставился вслед самолету.
– А это последний?
