Он, по обыкновению, конечно, если Иловайский не врет, устремил свои главные силы на то, чтобы прорвать наш центр, а нужно было сделать наоборот. Наполеону нужно было устремить свои главные силы на то, чтобы прорвать свой собственный центр. Прорвав себе центр. Наполеон должен был сесть на левое крыло и улететь в Париж.
Но император французов продолжал делать ошибку за ошибкой. Кутузов же ошибок делать не желал, а приказывал только стрелять. Это очень огорчало Наполеона.
— Некультурная нация! — жаловался он своим генералам. — Я их завоевать хочу, а они еще стреляют. Обратившись к маршалу Даву, Наполеон предложил:
— Ты бы их подавил немного.
Но Даву отрицательно покачал головой.
— Пробовал давить, ваше величество, да они не даются. Непонимающий народ.
После десятичасового рукопашного боя атаки прекратились, стреляли только из пушек. К вечеру, одержав победу, Кутузов отступил. Побежденные французы с горя заняли Москву.
Генерал-губернатором в Москве был в то время граф Растопчин.
Предвидя пожар Москвы, он не растерялся перед французами и до прихода их как прокламациями, так и личным примером воодушевлял жителей московских.
— Ополчимся против врага! — взывал граф. — Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы-тройчатки: француз не тяжеле снопа аржаного.
— Что верно, то верно! — отвечали москвичи. — Француз не тяжеле снопа аржаного. Много даже легче...
— И наверно легче.
— Только...
— Что только?
— Только аржаной сноп не стреляет, а французишка — он хитрый. Ты его по-благородному на вилы- тройчатки, а он по-свински — бац в тебя из ружья. Граф Растопчин горячо доказывал, что, наоборот, аржаной сноп стреляет, а француз даже любит, когда его поднимают на вилы-тройчатки.
Однако в день вступления в Москву французов граф переменил свои взгляды и вместе со всеми прочими оставил Москву.
— Мы их выкурим! — сказал он многозначительно, покидая первопрестольную. — Огонь действительнее вилы-тройчатки...
И начались пожары. Французам стало жарко. Они сняли с себя платье и в дезабилье вышли на улицу. Не успели они сделать пять шагов, как стукнул мороз и уложил на месте добрую половину французов. Оставшиеся в живых еле добежали до своих квартир и, наскоро одевшись, попросили есть. Но увы! Тут оказалось, что русские, уезжая, забрали с собой весь хлеб.
Осталось одно сено, но не было между французами г-жи Нордман-Северовой, чтобы сварить им из сена бульон, курицу и компот. И половина оставшихся в живых французов в тот же день умерла мучительной голодной смертью.
— Бежать! — молнией пронеслось по всему французскому лагерю.
— Бежать! Бежать!
Тот, кто первый произнес это спасительное слово, был тут же произведен в маршалы великим и благородным Наполеоном.
Французы в бегстве выказали большую сметку. Впереди всех был Наполеон. Для скорости он бежал на лыжах. Остальные бежали пешком.
— Ишь, прыткие! — удивлялись наши мужички. — Как ловко бегут! Только пятки сверкают. Сейчас видно, что грамотные.
Наши войска преследовали французов по пятам и полегоньку поколачивали. У реки Березины казаки чуть-чуть не взяли в плен самого Наполеона. Один казак уже схватил было за фалды самого Наполеона. Но Наполеон навострил лыжи и ушел от казака.
Говорят, что спасением своим у реки Березины император обязан петуху. Было это так.
Когда казаки уже совсем было настигли французов у Березины, кто-то из французов увидел впереди петуха и закричал:
— Братцы, пища!
У не евших уже более месяца французов силы удесятерились, и они быстрее лани помчались за петухом. Расстояние между ними и казаками сразу увеличилось, и таким образом французы спаслись от плена. Вот почему у французов до нынешнего дня петухи пользуются большим почетом.
Один из виднейших французских поэтов, уже спустя много лет, в честь петухов сочинил пьесу, назвав ее «Шантеклер»
После нашествия французов, а главным образом после бегства их, Россия еще больше окрепла и стала одной из самых великих держав в мире.
Галлы же и пришедшие с ними дванадесять языков влачат до сих пор жалкое существование под названием немцев, итальянцев, французов и т.д.
Год, в котором французы бежали из России, в честь чудесного избавления от них назван Двенадцатым.
Составлено по заслуживающим и не заслуживающим доверия источникам.
