— А как я могу помочь?
— Один наш друг служит в Административной палате, у него есть нужная нам печать. Но он боится вынести ее из конторы. Может быть, ты сумеешь?
Лагдален на мгновение замешкалась.
— Ну… думаю, что смогла бы.
— Здорово! — с восторгом ответил Релкин. — В любом случае ты скоро пойдешь в административный блок, Чтобы получить штамп дня рождения, — правильно?
Лагдален была потрясена. Как он узнал? Она чувствовала, что посягнули на ее личную жизнь.
— Да. — Голос ее стал громче. — Я иду завтра. На прошлой неделе мне исполнилось семнадцать.
— Ты извини, но мой друг в Палате просматривает такую информацию ежедневно, поэтому, когда я узнал, кто ты, то попросил его взглянуть на твое досье. Я знаю, это нехорошо с моей стороны, но мы в отчаянном положении. У нас совсем не осталось денег, вот мы и не можем оставить Марнери, и надо искать работу. Ты наша единственная надежда.
— Я?
— Слушай, Баз — первоклассный боевой дракон, считается здесь одним из лучших. Он нужен Марнери.
— Какой он огромный! — воскликнула девушка.
— Вообще-то Баз еще средний для кожистоспинника. Но с мечом он страшен и обладает удивительной выносливостью. У многих кожистоспинников нежные подошвы, они не могут участвовать в походах, но Баз — настоящий солдат, он выдержит драку с кем угодно. И ему нравятся лошади, и не только в качестве провианта, поэтому проблем с кавалерией у него нет.
— Уверена, он именно такой, как ты рассказываешь, Релкин. Но то, что ты делаешь, — вторжение в чужие тайны. Я считаю, что ты мог бы спросить меня открыто, в лицо.
Релкин понуро опустил голову; кажется, его шанс уплыл. А он так надеялся, что девушка им поможет. Он не так подумал о ней, не рассчитал, что ее волнует вопрос о возрасте.
— Но я помогу, если получится, — сказала она.
— Да?
Надежды, которые, казалось, были повержены в прах, вновь возродились. Да разве она могла сказать ему «нет»?!
— Конечно, придется пройти мимо проверяющих. — Эта мысль беспокоила Лагдален. Она ни разу в жизни ничего еще не украла, поэтому никогда не страдала от страха перед проверяющими.
— Ты же старшая послушница. Ты можешь использовать укрывающее заклинание и пройти мимо них, не боясь разоблачения.
— Могу, но говорят, проверяющие всегда обращают внимание на послушницу, если она осмеливается укрыться при них заклинанием.
Релкин кивнул в знак согласия:
— Ну да, поэтому-то наш благодетель и не может вынести печать. Как и других работников Палаты, его всегда тщательно проверяют в конце работы.
— Да, понимаю.
Лагдален действительно понимала. Релкин помог ей, это верно, но теперь он просил ее пойти на большой риск, чтобы принести ему печать. Совсем недавно все только и говорили, что о шпионах, просочившихся в город.
Могучий враг с севера вновь собирался с силами. Жуткая тень Повелителей.
Рока протянулась по миру.
Она отбросила эту мысль. Ни один дракон не станет служить злым Повелителям. Ненависть драконьего племени к Повелителям была всеобщей и неутолимой. А если Базил не может быть шпионом, как может им оказаться его пастух?
Лагдален пожала плечами. Паранойя в те дни была явлением повсеместным, и было так просто пасть ее жертвой; шпиономания стала вещью обычной, а слухи правили миром.
— Ну ладно, я пройду мимо проверяющих, а что мне делать потом?
— Не бойся. Я буду следить за тобой из-за ворот. Ты просто пойдешь вниз вдоль набережной, а я встречу тебя, когда удостоверюсь, что все в порядке и никто за тобой не следит.
Кошмар! Что будет с ее репутацией, и так уже запятнанной из-за истории с Уэрри?
— А если ты попадешься, то я выйду и сознаюсь, клянусь всеми моими предками! Она улыбнулась:
— Но, Релкин, ты же не знаешь, кто твои предки. Как ты можешь ими клясться?
— Тогда клянусь собственной совестью, которая никогда не позволит мне предать тебя, Лагдален.
— Ладно, спасибо, Релкин. Думаю, это сойдет. Но все же кое-что меня беспокоит.
— Да?
— Твоя ссора с вашим прежним хозяином. В чем было дело?
Лагдален не спускала с Релкина глаз. Момент был критический. Она знала, что метка убийцы обязательно проявится, если она на нем есть.
— У нас был контракт с бароном из Боргана. Борган, если ты никогда о нем не слыхала, расположен неподалеку от Риотвы в Холмах Синего Камня. Барон решил, что драконы слишком уж дороги, поэтому он закупил беглых троллей — жуткие твари, их вывели от лося и черепахи.
Лагдален побледнела:
— Но ведь тролли запрещены по всему Аргонату.
— Рассмешила, да их тут сколько угодно. Мы с Базом всю жизнь с ними боремся — в основном, в Стране Синего Камня.
— Но почему?
— Они дешево стоят. Питаются отбросами, их легко содержать. Дай им слабого пива и секса с животными на ферме, и они счастливы.
Лагдален почувствовала отвращение.
— Какая мерзость? Релкин кивнул:
— Лично я тоже так думал.
— Так что же произошло? — сказала она.
— Когда?
— Когда барон купил своих троллей. Релкин прикрыл глаза и пожал плечами.
— Неприятность вышла.
— Неприятность? Что за неприятность?
— Ну, эти тролли становятся агрессивными, когда напиваются, а барон давал им слишком много пива. В конце концов они напали на База, битва была просто адская, и Базу пришлось убить одну из этих поганых тварей, а другому переломать ноги. После этого барон перестал нам платить и задолжал за шесть месяцев.
— И что же ты сделал?
— Ну, мы подумывали, не грабануть ли его, но на черта нам клеймо преступников. Нам просто хотелось честной солдатской службы, то есть быть там, где мы на своем месте. Поэтому мы разорвали контракт, пробрались сквозь холмы, и вот мы здесь. Мы услышали, что набирают Новый легион, понимаешь?
Да, Новый легион вербовал добровольцев повсюду. Лагдален подавила страх.
На его лице она не заметила ни следа обмана, а уж она-то сумела бы различить.
— Хорошо, Релкин Сирота, я помогу тебе. Но если ты мне солгал, то я обязательно узнаю, и тогда берегись!
Лагдален оглянулась на шеренги ведьм. Их волосы были длинные и серебрились при лунном свете, лица исчерчены суровыми морщинами, глаза погружены в тень.
Лагдален знала, что когда-нибудь сама будет стоять среди них и повторять заклинания. Мысль была привлекательна и ужасна. Ведьмы казались столь мрачными, столь целеустремленными, столь далекими от жизни, которую она знала. Интересно, сможет ли она научиться такому терпению, проникнуться такой решимостью? Примут ли ее когда-нибудь в их ряды?
У подножия шестидесятиметровых Северных ворот был разложен костер.
Верховная жрица Эвилра руководила мужским хором Храма, поющим гимны Основания, и многие в
