Когда Ринус Ван Рельт совершил последний рывок к огням посадочной площадки и заметил, что на многих бегущих форма Фланиан, он понял, что случилось самое худшее.
Его серый мундир командующего был разодран в клочья и весь измазан в грязи, сам он промок до нитки. Единственным его отличительным знаком оставались погоны, и он уже не раз использовал их, приказывая людям убраться с дороги. В лесах попрятались раненые — многие с переломанными в паническом бегстве лодыжками и вывихнутыми коленями.
То, что творилось на посадочной полосе, вообще не поддавалось описанию. Толпы бывших бойцов Шайки Дургана осаждали транспортные машины. Экипажи и взвод охраны отгоняли их от люков, угрожая оружием, но давление нарастало, и порядок долго не продержался бы.
По крайней мере большие самолеты были готовы к отлету. Вид охваченных ужасом бойцов подстегнул пилотов, и несколько машин уже выруливало на полосу.
Ван Рельт нашел начальника охраны и взял командование в свои руки. Срочно снятые с позиций «Боевые Орлы» уже были на подходе. Первые машины с грузом хитина на борту были готовы в любой момент подняться в воздух. Хотя погода была по-прежнему нелетной, буря стала ослабевать, и медлить нельзя было ни секунды. Постичь это разумом было невозможно, но факт оставался фактом — величайший триумф Ван Рельта в самый последний момент ускользнул из рук, а сама операция закончилась неслыханным разгромом.
Он посмотрел на полосу из крохотного модуля управления. В смутном свете прожекторов, прорывавшемся сквозь пелену дождя, виднелись толпы людей, ожесточенно штурмующих трапы. Борьба, кипевшая на летном поле, казалась шевелением плотной массы, какого-то безжалостного дегенеративного создания — бессмысленного и упорного существа, истязающего самого себя и истекающего кровью. Презрение Ван Рельта к этим людям выросло еще на одно деление, и он чуть не потерял сознание от приступа тошноты, вызванной отвратительным зрелищем. Сопротивляться желанию пристрелить толстого и никчемного великана Дургана не было сил…
Зловещий пунктир автоматных очередей и разрывы на дальнем конце летного поля мгновенно привели его в чувство. Появившиеся на поле всадники-фейны стреляли прямо из седел, целясь в пилотов. Кабина первой машины исчезла в ослепительной вспышке метко положенной гранаты. В отчаянии Ван Рельт приказал охране очистить поле от фейнов. Куда же подевались чертовы «Боевые Орлы»?
Вслед за этим летное поле захлестнула новая волна людей — остатки разбитой Шайки Дургана и Фланиан. Они в бешенстве, при помощи оружия и ни на что уже не обращая внимания, прокладывали себе путь на пока еще относительно безопасную территорию. Сзади на них давили фейны, пули щелкали по листьям и завывали среди деревьев. К машинам прорвались всадники, и все возможности сколько-нибудь организованного отхода исчезли в мгновение ока.
Пилоты бросились самостоятельно, не прислушиваясь ни к каким командам, маневрировать по полю, объезжая застрявшие и поврежденные машины, не дожидаясь, пока затихнет борьба у трапов. Несколько машин оторвалось от земли с десятками людей, повисших на дверях грузовых люков, шасси и даже на хвостовых стабилизаторах.
Лишь считанным машинам удалось уйти: снайперы фейнов открыли прицельный огонь по пилотам или по шинам. Задолго до подхода основных сил Первый импи взял ситуацию под свой контроль и принял капитуляцию пятнадцатитысячной группировки, остававшейся под командованием Ван Рельта.
К тому времени Лавин Фандин уже дремал в палатке на седловине, а Бг Рва сидел на корточках у разожженного неподалеку костра, свежуя только что убитого им гзана.
Глава 6
Флер Кевилла, заместитель посла Совета Земли, выглянула из окна терминала аэропорта, разместившегося на гудронированном шоссе огромным блестящим насекомым, и почувствовала, как ее захлестнула волна такого знакомого гнева. Даже после трех лет, проведенных на работе в Фенрилле, посол Блейк считал ее врагом. Угрозой, которую необходимо нейтрализовывать при каждой возможности. Встречу в верхах в Стройнз-Рок он использовал как очередную возможность держать Флер как можно дальше от принимающих решения кругов. Блейк сперва заявил, что отправится на встречу не с ней, а со своим помощником Вермилом. Сама мысль о том, что Блейк вместе со стариком Вермилом смогут выполнить необходимый для такой встречи объем работ была столь смехотворна, что Флер даже жаловаться не стала. Вместо этого она организовала стоившую ее потраченного дня видимость активности, поиграв в мелочные игры самого Блейка и выдвинув несколько пунктов, которые заставили старика попросить Флер вместе с ее штабом взять на себя нагрузку по переговорам Блейк вел себя на одном из важнейших дипломатических постов во всем заселенном человечеством космосе как ленивый мелкий бизнесмен — владелец прогоревшего ресторана или убогого отеля для туристов где-нибудь на задворках. Жил он, как плейбой, развлекаясь вызванными фарамолом дебошами в притонах прибрежных городов. В течение длительного процесса подготовки встречи Блейк читал лишь ее еженедельные доклады и теперь попытался лишить ее доступа к переговорам!
Флер вспомнилось, что второй реактивный самолет посольства Вермил передал своей сестре для двухдневного круиза на Серф-рокс, и гнев охватил ее с новой силой. Первый забрал, разумеется, Блейк, и он ни за что не взял бы Флер и ее людей на борт. Им пришлось нанять коммерческий аппарат, и Вермил все интересовался насчет цены. Человек этот был настоящей змеей; Флер была уверена, что это именно он испортил их отношения с Блейком с самого начала. И еще у нее было чувство, что изначальная ненависть Вермила к ней имела очень глубокие корни. Административные дрязги, затеваемые им, всерьез ставили под угрозу успех дипломатии Земли на встрече — самом важном дипломатическом совещании за последние несколько сотен лет.
Флер уже подала официальную жалобу и требование отставки Вермила. Эти документы должны были отправиться на Землю для регистрации — но требовались многие годы, чтобы диппочта добралась до адресата. Правда, современная система связи через минус-пространство могла существенно снизить время в пути после постройки передающей станции у сингулярности черной дыры д04441, но это означало, что, если Блейк отклонит ее протест, как на самом деле и случилось, она сможет использовать эти документы как свидетельство давности конфликта. Борьба могла отнять у нее лет пятьдесят, а то и больше.
Конечно, из этого ничего не могло выйти — Флер была слишком наивна, надеясь на это. Пока Блейк был ее начальником, она находилась как в захлопнувшемся капкане и никак не могла изменить ситуацию. Человек этот погряз в коррупции и гедонизме. Будущее казалось совершенно безнадежным; наверное, проще всего было бы прекратить бессмысленную борьбу и позволить Блейку вершить дела к выгоде его хозяев с острова Удовольствий. Синдикаты по-своему держали ситуацию под контролем; почему бы им этого и не позволить?
Эта мысль заставила Флер непроизвольно сжать челюсти и заскрипеть зубами. Она часто заморгала, чтобы не разреветься, и решительно встряхнулась, пытаясь избавиться от ощущения безнадежности. Слезами делу не поможешь. Она могла бы бросить им обвинения — подразумеваемые с момента ее появления, — что не соответствует должности только из-за того, что она женщина. Пусть это займет сотню лет, но она обязана добиться отставки Андрея Блейка.
Если же встреча закончится провалом, то в ее распоряжении может и не оказаться ста лет.
Зафрахтованный реактивный самолет был маленьким и невероятно шумным, но доставить Флер с помощниками к месту встречи мог без опозданий. И то хорошо — на субзвуковой машине не удалось бы и этого. Пилот поднял свою машину отвесно вверх, наслаждаясь огромным ускорением — видно, он получал особое удовольствие, издеваясь над землянами. На высоте тридцати пяти тысяч футов аппарат вышел из облаков, на пятидесяти пяти тысячах выровнялся и взял курс на северо-восток, в самое сердце Континента-пояса.
Во время полета Флер погрузилась в раздумья и вернулась в мыслях к загадке, занимавшей ее в последние дни: каким образом связаны между собой девушка с Побережья, короткий фильм о человеке по имени Термас Хит, который рассказывал об открытии, способном перевернуть мир, и таинственный кризис, разразившийся в самом сердце Вавилонского Синдиката? Вряд ли кто-то вообще мог связать эти разрозненные факты в единое целое.
Тан Убу повернулся к Флер, церемонно держа в руках бумаги. Заметив выражение лица шефа, он моментально понял, что мысли ее заняты Блейком, и попытался непринужденно отвернуться опять, но она остановила его:
