гигантский сармер маке, держа над водой арбалет и коммуникатор.
Рва взял выше, обходя затаившегося в зарослях быка, нетерпеливо дожидающегося появления врагов, чтобы атаковать и растоптать их.
Стадо они обнаружили на небольшом лужке, окруженном широкой излучиной реки.
Пока телята резвились, пять самок, среди них пара стельных, паслись в сочной траве. Рва скользнул в заросли кустарника, отрезая путь к бегству. Лавин занял позицию у берега, замаскировавшись в поросшем тростником болотце, и взял арбалет на изготовку.
Рва стрелой выскочил из укрытия — черта темного меха на цветном бархате луга. Гзаны в то же мгновение метнулись к берегу реки, но, добежав до него, вынуждены были повернуть вправо, навстречу стремительно приближающемуся Рва.
Все произошло в одно мгновение. Рва подбежал достаточно близко, чтобы перехватить передовую самку, но замедлил шаг, удовлетворенный тем, что смог бы добыть гзана, если бы в том была необходимость. Даже без помощи кифкета.
Но стадо уже недосчитывалось одного теленка. Небольшой самец лежал у самого берега. Из горла и из бока его торчали три стрелы. Рва заметил, что теленок был самым толстым из всех, самым упитанным и наверняка стал бы добычей нахри или гигантской кошки. Не ускользнула от его внимания и меткость стрельбы. Стрела Лавина Фандина, как и всегда, точно нашла цель.
Часом позднее они выбрались из чащи с набитыми свежей телятиной рюкзаками и обнаружили дремлющего пилота Грюнесса там же, где его и оставили, — рядом с аппаратом на воздушной подушке.
— Эй, пилот, не хочешь перекусить вместе с нами? Вытерпев самую скучную часть охоты, ты заслужил себе место на пиру.
Грюнесс, довольный перепавшим ему мирным днем в лесу, с радостью принял приглашение. Попировать вместе с фейнами во дворе усадьбы — такой чести удостаивались немногие из людей.
— Рва, ты думаешь, Убанкини обрадуется, увидев пилота у себя дома?
Рва напустил на себя сокрушенный вид.
— Думаю, она будет просто в восторге! Она хочет узнать все о самолетах и давно уже требовала привести в гости какого-нибудь пилота. Может быть, она и сама захочет на пилота выучиться.
Лавин усмехнулся от мысли о том, что Убанкини, родоначальница четырех выводков, захочет полетать на самолете с вертикальным взлетом. Даже Рва содрогался при виде этих штуковин — он не любил полетов на аэростатах импи.
Подпрыгивая на воздушной подушке, они направились обратно в деревню Брелкилк, гораздо больше похожую на ухоженный лес, чем на любое поселение людей. Двор Убанкини был огорожен частоколом из деревьев-остролистов, и им пришлось продираться сквозь них, пока они не достигли недавно выстроенной продолговатой хижины. Со времени встречи на Стройнз-Рок Рва выстроил уже целый комплекс навесов и складов. Строил он их в традиционной манере, подрезая и подгоняя джиковые балки и стенные столбы, пока детеныши плели циновки из волокна древесной коры и листьев глоб-глоба, а затем обмазывали их глиной и обжигали на углях до крепости камня. Пытаясь заставить четвертый выводок Убанкини — троих диких мальчишек и пару надменных девчонок — работать как следует. Рва чуть из себя не выходил. Но все же, почти по расписанию, хижина была построена — вместе с навесами для лошадей Убанкини и складами. Старые строения пошли на дрова.
Убанкини созвала на пиршество множество родственников Рва и вместе со своими детенышами трудилась весь день не покладая рук, разделывая кучи семян, орехов и фруктов для салатов и самых разных видов кулинарной обработки.
Убанкини придирчиво осмотрела доставленную добычу, ощупывая окорока и заглядывая в зубы теленка. Придраться было не к чему. Конечно, она поблагодарила Бг Рва за отличный выбор. Телятина была тут же разделана и подготовлена для жаренья. Грюнесса пригласили выкурить трубку теозинта и выпить крепкой гвассы со старейшинами семьи Рва, как только с обычным ритуалом и шутками разожгли костер. По торжественному случаю мужчины-фейны были одеты в длинные, до земли, передники, называвшиеся дмембль, и у каждого был кифкет, отвечающий его имени и месту в роду. Ножны кифкетов были украшены прихотливыми орнаментами и эмблемами ритуальных фетишей.
Грюнесс, окруженный огромными высокими фейнами, чувствовал себя как эльф среди великанов, но принял трубку, когда очередь дошла до него, и, собравшись с духом, сделал глоток гвассы. Он опорожнил кубок до дна, и в то же мгновение по его телу распространилось приятное тепло. Затем он наполнил легкие дымом теозинта и постепенно начал понимать шутки и насмешливые замечания, которыми перебрасывались друг с другом мужчины.
Кто-то поинтересовался у него, почему люди зачастую бывают вегетарианцами, и Грюнесс попытался ответить, признав, что и сам вегетарианец. Его ответы вряд ли удовлетворили фейнов из рода Рва, и каждый так или иначе высказался о непостижимости людских путей.
Пока все пили гвассу, пламя ярко сверкало, а когда оно затухло, Убанкини и Бг Рва уложили на круглую решетку, установленную над тлеющими угольями, котлеты, бифштексы и отбивные из мяса гзана. Для вегетарианцев было приготовлено множество блюд с салатами и кушаньями из овощей, и Грюнесс быстро наполнил свою тарелку, а затем присоединился к остальным, сидящим вокруг костра.
Убанкини руководила трапезой, сидя у кувшина с гвассой — традиционное место хозяйки двора, где идет пир. Она управляла потоками гвассы и предохраняла от чрезмерности тех, кто склонен был хватить лишку. Лавин Фандин сидел рядом с ней, на почетном месте для уважаемых гостей.
Гросс Рва, старейший из дядей Убанкини, мсее для всех остальных, был потрясен чем-то увиденным по телевизору, который его дочь Фиулили получила от своего возлюбленного. Через костер он обратился к Лавину:
— Это верно, что фейну понять человека гораздо труднее, чем человеку — фейна. Мы ведем правильную жизнь, которой жили и наши предки, мы охотимся, ибо в этом состоит наше предназначение. Поэтому нас не так много — всего две сотни бакванов фейнов во всем мире, или, если считать по-вашему, чуть больше миллиона. Наша жизнь проста, но люди ведут жизнь, которую адепты называют жизнью «теней» — как запертые в стойле животные, лишенные возможности видеть небо. Они лишены света, они блуждают в великой тьме между планетами, они эксплуатируют планету ради собственной выгоды — кроме тех друзей фейнов, с которыми мы живем как один род.
Мне случалось читать, что прежде и люди были охотниками, возможно, как и мы сами, и должен добавить, что я — десятый среди Гросс Рва, который умеет читать, и этому мы научились у людей, хотя адепты и утверждают, будто некогда и сами фейны умели читать или расшифровывать древние тексты тайного знания. Но с Махгарой — с Исходом — все эти знания стали увядать, и к тому времени, когда лапы наши ступили на поверхность вот этого мира, все было забыто окончательно. Потому что истинная жизнь, жизнь духа, всегда должна быть жизнью деревьев и звезд. Чтобы можно было ходить под ними и взирать на Славу, в которой растворился Создатель.
Бг Рва закашлялся. Гросс Рва был потрясающе говорливым мсее из мсее.
— Да, так вот, как я и сказал, мне доводилось читал о пристрастии людей к охоте, но теперь я увидел, что они вытворяют в лесах близ Побережья, что называют «охотой» они и что я бы никогда не стал называть этим словом. У моей крошки Фиулили есть один из этих чертовых ящиков, к которому она привыкла в Гато, и я видел эту «охоту» — люди уходят в леса на машинах, вооруженные современнейшим оружием, чтобы охотиться на зверей вроде нахри или гнирров, или даже на вудвосов. Дичь нужна им только в качестве трофеев — мясо у этого зверья несъедобное, и нет никакого проку охотиться на них, если только они не угрожают твоей жизни. И вот тогда я удивился и продолжаю удивляться до сих пор: почему они делают вещи, которые кажутся столь неестественными?
У многих затрепетали хвосты — сама идея об охоте на вудвосов казалась фейнам совершенно немыслимой.
Голос Убанкини заглушил ропот.
— Все мы помним, — сказала она, — как они пришли сюда, чтобы охотиться на фейнов — убивать их и забирать себе только лишь шкуры. Никогда не охотились они, соблюдая милосердие по отношению к планете — но всегда использовали современнейшее оружие. Они были истинной антижизнью, нарушителями благодати и осквернителями Всего Сущего. Но нам повезло — к тому времени здесь уже жили иные люди, друзья фейнов, долгоживущие, те, кто встал на нашу сторону.
