выкатились из орбит. И затем с отвратительной легкостью, как будто существо это просто нащупало дверную ручку и повернуло ее, оно открыло двери мозга Флер и вошло внутрь.
Крик Флер оборвался в припадке удушья. Она поглядела вниз и увидела себя, глядящую вверх. Завертелся калейдоскопический вихрь, залп зеленых, багровых и золотых искр, полностью застлавший ей глаза. Она посмотрела на самое себя чужими глазами и увидела золото, пылающее тягучими каплями перед ее взором.
Справедливая приподнялась на локте. Изможденным взглядом она посмотрела на Флер.
«Здравствуй, маленькая, — послышалось у нее в мозгу, и вспыхнуло изображение Флер в виде маленькой девочки, Справедливая говорила прямо у нее в мозгу, но не словами, а скорее посредством прямой передачи образов. — Это глифы путей Аризель. Я обучена этому Духом, который отозвался на наш призыв. Это Дух-предпочитающий-двигаться-медленно, страж Абзенской долины. Сейчас говорить будет он сам, прямо внутри тебя».
Страх вновь охватил Флер подобно облаку. Чужак завладел мозгом Флер, и нечеловеческие образы понеслись по внутренним горизонтам ее собственного сознания. Без всякого предупреждения тело ее напряглось и ее вырвало, но она едва это заметила. Ощущение тела было абсолютно нереальным, будто она уходила куда-то в Ничто. «Может быть, у меня лучевая болезнь, начальный бред?» — пришла утешительная мысль.
Затем проникшее внутрь ее существа нечто «заговорило», глифы зашелестели у нее в мозгу, как громадные пузырьки, поднимающиеся из центра сознания. «Ты — Флер». Брызнули образы цветов, и она почувствовала комплимент, даже доброту, и это сделало присутствие чуждого существа внутри нее менее тревожным. Может быть, и менее чуждым. Дрожь отвращения прекратилась.
Вместо нее она почувствовала и увидела моментальные снимки своего прошлого — десятки более молодых Флер, которые гуляли, бегали, сидели в учебных классах, занимались любовью, мечтали о невозможном, строили телескоп. «Ты никогда не сможешь стать такой, как прежде. Все будущее стерто и будет построено заново. Смирись с этим».
Глифы были серебряными, посыпанными смыслами, ярко блестящими. «Ты молода, все еще заперта в границах материи вселенной. Когда-то и я был точно таким же. Когда-то, но это было очень давно».
Все прочее исчезло в трепете серой статики, и только глифы сияли. Они следовали один за другим, постепенно убыстряясь, образуя узор, сообщавший отрывки из истории поисков Создателя вселенных, предпринятых Духом-предпочитающим-двигаться-медленно. Поиск и в самом деле оказался долгим. «Я иду медленно, но долго», — пропульсировал последний глиф.
И вновь Флер услышала «голос», слабо мелькнувший от Справедливой Фандан, и вновь она почувствовала, как ее мозг смешался с мозгом Справедливой, увидела тайные мысли Справедливой — виды, поразившие ее. Флер повернулась, не дожидаясь, пока погаснут последние глифы Справедливой в ее мозгу, и с открытым ртом уставилась на Лавина Фандина.
— Да, Флер, ты заглянула внутрь меня, до самых глубинных тайн, — передала Справедливая. — Но сейчас время храбрости и самообладания. Все личное нужно отложить. Ты нужна нам.
Твоя любовь должна подождать, а вместе с ней и все вопросы и ответы, которые ты ищешь. Я знаю лишь половину истории, ты же должна сообщить нам другую — Аризель ждет.
— А он знает? — вдруг спросила Флер. Вопрос поднялся в небеса могильным камнем.
— Нет. Пока еще нет.
У Флер было достаточно времени, чтобы осмыслить ответ, прежде чем Дух окончательно расположился внутри нее и снова началось тошнотворное ощущение высасываемых мозгов. Вместе с ним пришло и головокружение. Что-то читало ее память без всякой избирательности, но с быстротой мощнейшего компьютера. Когда это закончилось, ее отпустило, как будто щелкнула сжатая пружина. Чужеродное присутствие исчезло. Флер качнулась назад. Волна необычайно ярких воспоминаний продолжала наводнять ее мысли.
Мгновением позднее «голос» вновь ожил шепотом глифов. «Теперь ситуация для меня несколько прояснилась. Существует серьезная опасность, деревьям нанесены ужасающие повреждения».
И страшно ярко вспыхнул глиф повреждения деревьев.
«Эксклюзионисты будут стремиться к вынесению приговора и будут ссылаться на опыт девятисотого баквана как на прецедент. Единый акт очищения послужит предотвращению повторного заражения. Боюсь, что в наши зоны Истребители слишком усердствуют». Очищение?
«Лишь Прагматиксты Испытующие могут создать полностью новое решение, не требующее уничтожения чего бы то ни было. Одна дорога открыта нам. Например, мы можем запросить новые защитные оболочки для Сустава Радости».
Флер ощутила, что надежда все же есть.
«Однако следует смотреть правде в глаза. Прагматиксты — небольшая группа, и ее влияние в элите весьма незначительно. Ныне Эксклюзионисты куда сильнее, чем прежде; некоторые духи стали в древности своей слишком мстительными. Среди Эксклюзионистов существует Фракция Очищения, которая набирает силу и влияние и наверняка будет настаивать на суровых мерах.
К несчастью, эта проблема может возникнуть из некоего аспекта решения Компромиссных Экспансионистов, принятого по великой проблеме девятисотого баквана. Предводительствовать Эксклюзионистами будет Разделитель, и это именно его мнение отвергли в предыдущем голосовании об Очищении».
— Делитель? — вслух спросила Флер, не уверенная, что правильно поняла глиф. Последовал еще один глиф:
«Хороший фермер — жестокий фермер». — Флер послышались зловещие нотки уважения, окрашенного беспокойством, и появилось изображение двух Разделителей, приносящих Вселенную в жертву правосудию.
Флер поняла, что именно на это намекала ей прежде. Справедливая Фандан — только сейчас Флер вполне поняла ее. Глифы Аризелей вроде «очищения» с явными обертонами «очистки дома от тараканов». Глиф для «повреждений деревьев» был невыносимо свиреп. Затем последовала новая серия глифов.
«Следует обратить внимание на конкретную проблему — молодая женщина с поражением мозга, физическая травма, приведшая к подобному смерти трансу. Теперь я это понимаю. Физиология подобна физиологии наших предков, задача ясна. Посмотрим, что можно сделать».
Глифы прекратились, над прогалиной повисла тишина. Флер обменялась взглядами с Лавином.
«Кое-что тебе еще неизвестно, дорогой Лавин, — подумала она, — и это „кое-что“ может погубить тебя. Я молюсь, чтобы этого не произошло. Не встало между нами».
Сейчас Флер это почувствовала. Для Справедливой он был уже обвенчан, был компонентом ее сумасшедших мечтаний. Теперь Флер понимала весь размах легендарного эксперимента, поставленного Справедливой в своем семействе. А может ли найтись в мечте Фанданов место для постороннего человека?
— Видишь, я же говорил, что Дух нам не сделает ничего дурного, — сказал Лавин.
— От этих глифов я вся в ужасе. Над нами будет суд? Что это может значить?
— Смотри, Армада пошевелилась.
В самом деле. Армада встряхнула головой и что-то выкрикнула, веки ее распахнулись, она попыталась приподняться на локте и заговорить. Глаза девушки были широко открыты, взгляд застыл, но она льнула к Духу, снизошедшему в нее, как ребенок, доверчиво и беспомощно вцепляющийся в руку взрослого в глубокой воде. Кома прошла.
«Память ее не повреждена, необратимых повреждений нет», — сообщил глиф.
— Она помнит! Слава Духу, она помнит! — воскликнула Справедливая, склонившись к Армаде. — : Девочка, ты чудо!
Родоначальница клана Фандан обняла Армаду и крепко поцеловала в лоб.
— Мать Справедливая, — произнесла наконец! Армада, — что случилось? И как я здесь оказалась?
Справедливая рассмеялась глубоким смехом облегчения.
— Это, дорогая моя, довольно долгая история, и я тебе ее с удовольствием расскажу — пока скажу; лишь, что мы вызволили тебя, а Дух вернул тебе разум. А благодаря полученному тобой прекрасному горскому воспитанию ты — хранительница нашего последнего шанса. Никогда ничего не выбрасывай —
