от меня правды, и ты сам это знаешь!
— Поверьте, хозяин, я ничего такого и не хотел!
— Поверить тебе? Поверить магу твоего уровня? Это и в самом деле было бы нечто! Я не поверю тебе, маг, я буду приказывать, и ты точно выполнишь мои приказы, или пеняй на себя.
В глазах Мезомастера заплясало яркое желтое пламя.
— Да, хозяин. — Трембоуд знал, когда спорить не следует.
— За последний год, маг, ты провалил несколько важных операций. Это не осталось незамеченным.
— Я не могу с этим согласиться!
— Из-за тебя погибла сеть наших агентов в Кадейне. Потом в Марнери, из-за твоей неловкости, провалилось идеально запланированное покушение. Ты бежал, поджав хвост, через Ган в Туммуз Оргмеин, спасаясь от ведьмы Лессис.
— Поджав хвост — это слишком сильно.
— В Туммуз Оргмеине ты ухитрился потерять принцессу Беситу и своими безответственными действиями привел к гибели самого Рока.
— Это не я!
— Хватить пререкаться! Об этом мне сообщили в Падмасе.
У Трембоуда даже перехватило дыхание. Если так думают в Падмасе, значит, он пропал.
— Как бы там ни было, сегодня мы потерпели поражение. Это совершенно неприемлемо. Свяжись еще раз со своими агентами. Постарайся, чтобы они открыли нам хотя бы одни ворота.
Мезомастер предостерегающе поднял руку, затянутую в черную перчатку.
Трембоуд невольно представил себе скрывающиеся под ней когти и содрогнулся.
Стоила ли того вся эта борьба за власть и силу, если потом придется превратиться в демона из темно- зеленой кости и желтого пламени?
— Если ты распахнешь для нас ворота, я замолвлю за тебя словечко перед верховным командованием.
— Да, господин, — ответил Трембоуд, думая, что Мезомастер Гог Зегозта мог бы стать сильным союзником. Магу, который хочет остаться в живых, никогда не помешает подобный друг.
— Отлично. Ты сможешь это сделать, маг?
— Да, господин. У нас есть несколько весьма многообещающих вариантов…
— Детали меня не интересуют. Мне нужны ворота. — Да, господин.
«Отдам я тебе ворота, отдам хоть всю стену, вот увидишь», — думал Трембоуд, собираясь уходить. Но Мезомастеру хотелось поговорить.
Почтительно улыбаясь, Трембоуд внимательно слушал — возможность пообщаться с сильными мира сего выпадала не так уж и часто.
— Ситуация, маг, сейчас очень и очень непростая. Видишь ли, мы должны захватить город как можно скорее. Причин тому много. Тебе ведомы тайны третьего уровня, и потому ты должен понимать слабость наших мирмидонов. Вскоре их придется заменить. И для этого нам потребуется все население города.
Трембоуд представил себе на миг, какое это будет страшное кровопролитие.
— Но что еще важнее, — продолжал Мезомастер, — так это то, что мы поймали в ловушку одну из Великих Ведьм.
Великая Ведьма? В Урдхе? Трембоуду стало не по себе.
— Да, маг. — В голосе Мезомастера зазвучало торжество. — Это я обнаружил ее. Она очень хитра и осторожна, и крайне нематериальна. Но я почувствовал ее присутствие. Она одна из лучших ведьм, какие только есть на их Островах. Может, самая могущественная из всех. Если нам удастся ее поймать, тогда, я могу тебе этого и не объяснять, виды на будущее у нас будут самые что ни на есть радужные.
Трембоуд не знал, что и подумать. С одной стороны, он прекрасно понимал, какие перед ними откроются блистательные перспективы, если им и в самом деле удастся поймать одну из Великих Ведьм. С другой стороны, давали себя знать старые страхи. В прошлом после столкновений с ведьмами Трембоуду едва удалось унести ноги.
— Это Серая Ведьма, Лессис?
— Нет, — хмыкнул Мезомастер. — Это не она. Лессис сейчас лежит на смертном одре в Марнери. Результат успешного покушения, к которому некий маг не имеет никакого отношения.
— Это прекрасные новости, — возликовал Трембоуд. — Мои поздравления тому, кто смог это сделать.
— Справедливо, маг, вполне справедливо. Теперь ты видишь, что поставлено на карту. А раз так, то пойди и добудь мне ворота.
Из генеральского шатра Трембоуд направился прямо к разрушенной вилле.
Оттуда по подземному ходу про-брался в осажденный Урдх. Теперь он снова стал Эксумом из Фозеда.
А в городе царило смятение. Голодные горожане толпились на улицах. Кое-где уже раздавались крики и проклятия в адрес северян, забравших себе всю еду.
Обрадованный недовольством горожан, маг первым делом прошел на Фетенскую улицу, в дом, где обосновался Портеус Глэйвс, командир Восьмого марнерийского полка.
Глэйвс был мертвецки пьян. Вчера вечером его слуге, Дэндрексу, удалось ограбить дом одного купца и поживиться там несколькими бутылками крепкого местного напитка, называемого йак. И вот уже почти сутки Глэйвс пил, не просыхая.
Глэйвс больше не мог выносить ужасной воинской жизни. Под угрозой военного трибунала и смертной казни ему пришлось вчера присоединиться к своей части и стать невольным свидетелем сражения на стене. Глэйвс даже намочил штаны, когда в пяти шагах от него камень сипхистской катапульты размозжил голову одному из легионеров. Стыд и беспросветный ужас заставили его снова искать утешения в бутылке.
Вид Эксума вызвал у Глэйвса раздражение.
— Пошел прочь! Нам не о чем с тобой разговаривать! Но Эксум и не думал уходить.
— Напротив, — сурово ответил он, — нам есть о чем поговорить. Но прежде тебе надо протрезветь.
— Что?! Да как ты смеешь! Ты, урдхский щенок! Пшел вон! — И Глэйвс замахнулся на своего незваного гостя.
Эксум ловко перехватил руку Глэйвса и сжал ее особым образом, причинившим жертве невыносимую боль. Северянин хотел закричать, позвать на помощь Дэндрекса, но слова умерли у него на устах. Не в силах оторваться, он глядел в темные глаза Эксума, и в ушах его гремели Слова Силы.
Все кругом завертелось, как в урагане. Глэйвс свободной рукой схватился за голову, но это не помогло. Он испытывал какое-то странное ощущение, словно чья-то бесплотная рука вытаскивала что-то из его тела, орган за органом, мышцу за мышцей, и складывала свою добычу у него в желудке.
А потом без всякого предупреждения накатилась тошнота. Шатаясь, Глэйвс проковылял к окну и, высунувшись наружу, исторг из себя невероятное количество алкоголя пополам с желчью. А судороги не прекращались. В какой-то миг несчастному офицеру показалось, что сейчас глаза его выскочат из орбит, что еще немного, и он лишится желудка, и почек, и печени. Но вот все прошло, и измученный Глэйвс, задыхаясь, рухнул в кресло. А над ним навис этот страшный человек, которого он знал под именем торговца Эксума. Глэйвс был совершенно трезв.
Трембоуд долго работал с командиром Восьмого полка и в конце концов вынужден был махнуть на него рукой. Он не мог добиться от Глэйвса никакого толку. Тот, похоже, вовсе не знал, что такое воля, и смелость, и решительность.
Он окончательно потерял способность что-либо соображать. Он мог только плакать и проклинать свою несчастную судьбу.
Впрочем, ситуация была вполне понятной. Аргонатцы не сдадут ворота.
Особенно теперь, после успешно отбитого штурма. Накануне, до сражения, кадейнцев еще можно было уговорить оставить город и пойти к побережью. Теперь же, когда они отбили все атаки сипхистов когда в бою погибли их товарищи, они не оставят своих позиций.
— Значит, их уничтожат. Или они еще раньше умрут от голода. Это все равно.
И ты, — Трембоуд кивнул на Глэйвса, — умрешь с голоду вместе с ними. Ты бесполезен.
