мгновений, и теперь уже кровь текла вместе со слюной изо рта Лессис. Затем Лагдален дернулась снова, ее глаза открылись, и она испустила длинный плачущий крик. Ее легкие были пустыми, и она втягивала в них воздух, глубоко дыша. Ее глаза были широко открыты, «рот раскрыт в ужасе.
Ее рука потянулась к ведьмам.
— Воздух, свет! — выдохнула она и закашлялась. Через секунду она пришла в себя. — Жива!
Она попыталась сесть, но безуспешно. Ее плоть ослабла от долгого отсутствия рассудка. Лессис протянула ей руку. Рибела отметила, что Лессис дрожит, как лист.
— Это правда? Я могу верить этому?
— Да, это правда.
— Я не могу двигаться.
— Да, ты еще какое-то время не сможешь, ты была слишком долго вдали от своего тела.
— Благословенна будь… О леди, я заблудилась, я думала, это навсегда, думала, что никогда не увижу свой дом, никогда не коснусь лица моего ребенка, — слезы текли у нее по лицу.
Лессис обняла ее:
— Это все моя вина.
— Нет, леди, не ваша. Я не хотела уходить! Я хотела остаться в небесах, летая в теле орла.
— Я знаю, дитя, но все же я должна была вывести тебя из этого состояния. Однако моя неудача означает, что у тебя есть дар. Он еще не проявился, но он есть.
— Холлейн?
— С ним все в порядке, мы недавно получили от него письмо. Он с генералом Феликсом, и они активно гонят врага обратно в горы. Было очень жестокое сражение, но теперь мы победили.
— Будь благословенна Мать.
— Да будет благословенна, — сказала Рибела, подходя к ним. Они стояли так, руки молодой женщины сжимали руки ведьм, и слезы свободно лились по лицу Лагдален.
