которым бежали падмасцы. Прикрывая мальчиков, через широкие двойные двери вслед за все еще не пришедшими в себя крэхинскими аристократами они прошли в главный холл.
Крепость представляла собой целый лабиринт самых разных коридоров. Одни были достаточно велики, чтобы в них мог свободно пройти любой дракон. В другие же с трудом протискивалась даже изящная Альсебра, не говоря уже о Пурпурно-Зеленом, который, освобожденный от пут, ковылял теперь позади всех. Он был невозможно голоден. И еще больше был он зол, а выражаясь точнее — просто разъярен.
— Почему мальчик одет как враг? — спросил Базил весьма недовольным тоном.
— Джак говорить не может, поэтому я и не знаю, — отозвалась Альсебра.
— Они хотели заставить его убить дракона, — сказал Пурпурно-Зеленый.
— Тем не менее ты жив, — сказала Альсебра.
— Мальчик отказался это сделать. Они хотели, чтобы в наказание он убил Джака. Я смотрел на это собственными глазами.
— Что тебе еще оставалось делать, связанному?
— Мальчик хорошо поступил. Но все же мне не нравится эта форма.
Подбежала Лагдален с копьеносцем.
— Вот что я нашла! — объявила она и протянула Лессис небольшой мешочек с каким-то порошком. И единственный раз Лессис позволила чувствам проявиться на ее лице:
— Хорошая девочка! Где это?
— Недалеко. Огромная комната. Воняет конской мочой.
Маленький отряд устремился за молодой женщиной и вскоре оказался в помещении, заполненном бочками, высоко поднятыми металлическими емкостями, соединенными трубками, и другим тяжелым оборудованием. В ближнем углу возвышались горы серого порошка. Вдоль стены были уложены небольшие бочки и мешки, видимо приготовленные к отправке. В воздухе висел запах серы.
Лагдален показала на бочки:
— Наверное, это конечный продукт.
Лессис выбила пробку одной из бочек и взяла горсть черного порошка. Он выглядел в точности так, как описывала Рибела.
— Да, это так. Нам нужно унести как можно больше этих мешков.
— Куда, леди? — спросил граф.
— В кузницу.
Во дворе было брошено множество фургонов, рабы, приставленные к ним, разбежались. Драконы загрузили доверху три фургона мешками и бочками, а потом потащили их по длинным, выстланным плитами полам просторных переходов, ведущих в кузницу.
Кузница представляла собой просторное помещение, вырубленное в вулканической скале и сужающееся по направлению к сердцевине вулкана. С дальнего конца доносилось шипение раскаленных газов. В нижнем бассейне мерцала лава.
В кузнице еще недавно упорно трудились тролли, орудуя огромными инструментами — щипцами и кранами; бригады рабов тянули веревки, поднимая и опуская лифты, перемещая ковши с горячим металлом. Вся эта деятельность прекратилась только после вторжения драконов, которые вынырнули из туннеля, ведомые Полосатиком.
Теперь тролли были разбросаны по полу, сраженные драконьими мечами. Рабы разбежались. Два последних экземпляра стреляющих труб остывали на песчаных ложах. Это были облегченные образцы орудий, с которыми аргонатцы встретились на поле Разбитых Камней. Лессис с ужасом отметила, что враг добился заметного прогресса в развитии чудовищного оружия. Новые трубы были сделаны отлично. Коснувшись их пальцем, она решила, что металл достаточно остыл, чтобы не помешать ее планам.
Колдунья велела людям набить обе трубы привезенным порошком. Тем временем Лагдален нашла длинный железный брус и отдала его Влоку, чтобы дракон утрамбовал мешки внутри трубы, а затем заткнул дуло большим деревянным чурбаком. Чурбак с трудом входил в дуло, и чтобы вогнать его как следует, понадобилась помощь Базила Лессис вставила запал и принялась творить заклинание, рождающее огонь. Долгие часы провела она в Имперской Библиотеке города Андикванта, готовясь к этой минуте. И теперь с благодарностью вспомнила время, не пропавшее даром — строки всплывали в памяти одна за другой и вскоре с легкой дрожью воздуха стали складываться в заклинание. Все присутствующие почувствовали, как участился их пульс и холодом дохнуло в лицо, пока плелось древнее заклинание. Но работа ни на миг не приостановилась. Люди с помощью драконов перекатывали бочки с порошком и расставляли их вокруг запечатанной трубы. И когда закончили, труба совсем скрылась из глаз.
Все было готово.
— Уходим. Здесь скоро останутся одни развалины.
Лессис позволила себе на мгновение расслабиться — и легкая дрожь удовлетворения пробежала по ее телу. Исполнились мечты. Теперь все, что им оставалось, — это как-то унести ноги.
В этот момент она почувствовала неожиданное колебание в высших сферах. Сюда приближалась великая сила, и ведьма нисколько не сомневалась, что это может быть только одно существо. Глупо было с ее стороны надеяться, что заклинание полностью свяжет его. Спустя еще один удар сердца она почувствовала высокое присутствие — тяжелую мощь, жесткий интеллект Повелителя, Величайшего, самого Херуты Скаш Гцуга. Он пришел.
Он сумел преодолеть сумасшедший страх. И он узнал о появлении ведьмы по ее мерзкому заклинаньицу. И был разъярен.
Створки главных дверей внезапно скрутила страшная сила, и они упали, сорванные с петель. Через порог переступил Повелитель — времени собирать энергию на левитацию у него не было. Он был облачен в кольчугу золоченой стали, но без шлема. Словно огонь, сверкали глаза на мерцающем черно-зеленом ороговевшем лице.
— Ты думала заколдовать меня, ведьма! — вскричал он. Голос его дрожал от ярости.
Лессис ничего не ответила. Ей предстоял поединок, которого она страшилась всю жизнь. По правде говоря, ей нечего было противопоставить ужасной силе Херугы Скаш Гцуга. Он был подлинным посвященным, ему была подвластна сама смерть. Ни одна колдунья, даже Рибела, не могла выдержать открытого противостояния с полубогом.
— Ты заплатишь за вторжение в мои владения! И когда я доберусь до тебя, ты отдашь мне все свои знания. Я буду выжимать тебя, колдунья, пока от тебя ничего не останется — только сухой лист, раскрошенный ветром.
Драконы выступили вперед, сжав длинные мечи. Лессис вдруг почувствовала себя уверенней:
— Тебе не так просто будет это сделать. Повелитель Херута, ты даже удивишься, когда узнаешь, в какой опасности ты находишься, — сказала она. — Пожалуй, для тебя лучше попытаться, э-э, договориться.
— Договариваться? С тобой? Ты в моей власти! Присутствие этих больших зверей не спасет тебя. Сумасшедшая, это все, что ты можешь выставить против меня. Все вы, ведьмы, давно уже потеряли даже видимость разума. О чем нам с тобой говорить?
— О работе для блага мира.
— Ты хочешь повернуть историю вспять. Миром правят мужчины. И мы ведем их.
— Не о правлении мужчин заботишься ты. Повелитель Херута. О своем собственном правлении. Зачем тебе это разрушительное право? И почему мужчины должны идти дорогой, которую ты им выбрал?
— Ты осмеливаешься задавать вопросы мне? — Безбрежная ярость захлестнула Повелителя, и на мгновение он ослабил хватку. Лессис снова начала творить свое связывающее заклинание, но прежде, чем оно успело подействовать, Херута успел закрыться.
— Ты снова посмела напасть на меня? Ты станешь молить меня о смерти, прежде чем я смилуюсь и пошлю ее тебе.
И он призвал всю силу, чтобы вогнать ведьму в землю. Для остальных это выглядело так, как если бы огромная тень сгустилась у потолка и придавила леди Лессис.
Лессис окутало неяркое белое свечение. Оно противостояло давлению тени, хотя то непрерывно усиливалось. Сопротивление росло, и там, где тьма граничила со светом, возникло странное мерцание. Разноцветные вспышки слепили глаза наблюдателям, радужные отсветы метались по стенам.
