Релкин обрадовался этим новостям. Он знал, что король был весьма удручен своим поражением до прибытия легионов. Он и его армия сполна отомстили врагу.
— А капитан Кесептон? Лицо Лагдален помрачнело.
— Ах да, мой муж. Ну, я его давно не видела. Он отправился с дипломатической миссией к королю Пугаза. Возможно, он не успеет вернуться до нашего ухода. Так что, возможно, нам пришлось расстаться надолго. Временами эта походная жизнь очень раздражает.
— Но с ним все в порядке? Я не видел его уже много недель.
— Кажется, все хорошо. Во всяком случае, мне так говорят. Надеюсь, я еще смогу убедиться в этом своими глазами. Когда-нибудь я вернусь домой к моей малышке и никогда уже больше не разлучусь с ней и с моим домом.
Релкин улыбнулся, как-то это не походило на Лагдален из Тарчо — раньше ей подобные желания были несвойственны. Она подметила эту улыбку и позволила себе озорно улыбнуться — Ну, возможно, не навсегда, — рассмеялась она.
— Ох, Лагдален, ты должна рассказать мне, что ты видела.
— Это займет слишком много времени, Релкин. После нашей последней встречи на борту «Ячменя» мне пришлось перевидать слишком много, и я не думаю, что у нас есть сейчас на это время.
Релкин состроил гримасу:
— Понимаю — великие тайны, секреты, простому драконопасу такое знать не положено…
— Видишь ли, конечно, бывает и такое. Поверь, есть веши, о которых ты и не захотел бы узнать.
По выражению лица парня Лагдален поняла, что он обижен, и замолчала.
— Ну, одна-то вещь не секрет — то, что вы с Серой Леди прилетели в лагерь на рукх-мыши! Все потрясены. Драконы проговорили об этом несколько часов, пока Пурпурно-Зеленый не стал интересоваться, какова она на вкус.
Лагдален рассмеялась, и на минуту изможденное выражение сошло с ее лица и глаза засияли молодым счастливым светом, который Релкин так хорошо помнил.
— На самом деле это он, а не она. Леди приручила его. Нашла в горах. Он поранил крыло и был голоден. Его зовут Гористые Глаза, и он действительно прелесть, если познакомишься с ним поближе и примешь его таким, каков он есть. Леди чешет его за ушами, а он мурлычет. Клянусь, он ведет себя как большой домашний кот.
Релкина весьма позабавила нарисованная сценка.
— А что он ест?
— О, все, что сумеет поймать, — лебедей на лету, аистов, гусей. Ему нравятся большие птицы. Иногда он ловит горных коз на склонах.
— Ну и как ты себя чувствуешь, летая на спине рукх-мыши, словно ведьма из древних времен?
— Ну ты же летал на драконе, разве нет?
— Летал.
И Релкин вызвал в памяти воспоминания того волшебного дня, когда зеленая дракониха несла его в своих когтях от горы Ульмо в форт Далхаузи.
— — Это было восхитительно, я часто вспоминаю об этом. Ты должна была много повидать!
— Вечные джунгли, лес, который тянется на сотни миль. Горы, такие высокие, что вершины их покрыты снегом и льдом, хотя они находятся в тропиках. Я даже мельком видела Внутреннее море.
— Такое большое, как о нем говорят?
— Должно быть, да. Оно сияло до самого горизонта.
— Как приятно видеть тебя, Лагдален из Тарчо. Базил тоже будет рад тебе.
— Он где-то поблизости?
— Они в роще, у нас за спиной. Наверное, спят. У нас был марш-бросок этим утром. — Он вдруг рассмеялся. — Летала на рукх-мыши! Самое главное я уже знаю.
Лагдален вздохнула. Существовали куда более страшные способы летать. Уж кто-кто, а она знала это слишком хорошо. Посредством черной магии перевоплощения она некогда на много дней переселилась в орла. И еле вернулась назад.
— Смешно, как не похожа моя жизнь на ту, которую я представляла себе, будучи юной послушницей в Храме.
— Ты помнишь, как мы встретились, Лагдален? Ты вечно о чем-то беспокоилась. Не думаю, что из тебя получилась бы хорошая жрица.
— Может, и нет. — Она снова посмотрела на приятеля. — Но, если бы я не встретила одного драконопаса и одного дракона, я была бы избавлена от многих хлопот в жизни.
— Это судьба, Лагдален. Нашей встречи желали Великие.
— После всего что случилось в результате нашей встречи, я, пожалуй, готова с тобой согласиться. — Она снова улыбнулась. — Такие странные и ужасные вещи мне пришлось увидеть. Но расскажи мне, как прошло для вас сражение?
— Ничего страшного, одни только мелкие царапины. Самую опасную рану Базил получил как раз перед боем.
Лагдален выслушала рассказ Релкина о нападении чардханского рыцаря и ахнула от ужаса:
— Какой дурак!
— Определенно счастливый дурак. Имей Базил при себе драконий меч — было бы одним рыцарем меньше.
— Что с ним сделали?
— Ему еще не вынесли приговора. Но Базил требует в качестве наказания повторного поединка. Лагдален рассмеялась:
— Ты имеешь в виду, что дракон будет с мечом и щитом? Это же смертный приговор! Релкин мрачно кивнул:
— Так тоже может получиться, но меч будет затуплен, а дракон постарается не убить этого балбеса.
— Но зачем же рисковать? Почему не дать ему просто пятьдесят плетей?
— Чтобы показать, почему не нужно заниматься такими глупостями. Эти рыцари очень кровожадны. У нас уже было несколько подобных инцидентов. Этот просто наихудший.
— А, понимаю. — Она внимательно посмотрела на парня — платье его было не совсем свежим, и сапоги говорили о долгом походе, но все остальное свидетельствовало о полном здоровье.
— Ну а ты, Релкин, с тобой все в порядке? Вообще-то в бою при Кубхе он заработал шишку, которая совсем недавно перестала болеть, и опухоль еще не спала, но в душе мальчик чувствовал, что с ним все нормально.
— Переживем, — сказал он с улыбкой. — Ну так что? Ты можешь сказать мне, куда мы идем? Она приложила палец к губам:
— Не говори так. Кто-нибудь может услышать.
— Кто же может нас тут услышать?
— Никогда не знаешь заранее.
— Но мы даже не знаем, где находимся. Скажи хоть что-нибудь. А то мы мусолим одни и те же бесконечные слухи.
— Ладно, я расскажу тебе о горах на западе. Думаю, мы пойдем туда. Все мы.
— Это, должно быть. Вал Солнца.
— Да, так его называют.
— Так, значит, это все-таки правда? Мы собираемся пройти весь путь до Внутреннего моря. Лагдален покачала головой:
— Не знаю, Релкин. Леди не говорит со мной о таких вещах. Что, если меня захватит враг? Чем меньше я буду знать о наших стратегических планах, тем лучше.
Релкин взглянул на нее, не совсем уверенный в ее искренности.
— Но горы — прекрасны; это самые высокие горы из тех, что мне когда-нибудь приходилось видеть.
— Выше, чем Мальгунские?
