способствовали значительному обогащению их диеты, тем более что настала пора пополнять запасы, так как продовольственное снабжение за счет сверхагрессивных хищников существенно ухудшилось, ведь раньше эти звери ночь за ночью падали под мечом Базила. Впрочем, отсутствие сопровождающих с дурными манерами обеспечило дракону и его мальчику спокойный сон.
Из шкуры одного из самых больших красно-коричневых зверей Релкин соорудил себе новую рубашку и еще выкроил противосолнечную шляпу для дракона. Сзади драконир приделал к шляпе длинный козырек для спины, который можно было отогнуть так, чтобы прикрыть и плечи. Базил давно уже жаловался на жгучие лучи тропического солнца. Что ни говори, а кожистоспинные драконы все же созданы для жизни у северных побережий.
Постепенно лагерь приобретал некоторые черты оседлости. Первым делом Релкин выстроил грубый навес над девушкой и, следовательно, над лодкой. Вокруг он поставил забор из заостренных кольев, а потом, вторым рядом, еще один забор. Завершил комплекс оборонительных сооружений довольно глубокий ров, по дну которого друзья установили все те же заостренные колья.
Затем построили навес для себя, значительно больше первого. Нападавшие животные всегда производили столько шума, что проспать их появление было невозможно. Ну а потом поток желающих закусить чужаками значительно уменьшился, пока вовсе не иссяк, и тогда сон стал довольно спокойным.
Релкин понаставил ловушек у кольев на дне рва, но все они остались без добычи. Базил обнаружил пару на редкость больших двуногих животных и убил одного из них после долгой погони. Наградой был запас мяса на неделю. Все это время девушка то приходила в себя, то снова теряла сознание, тогда как рана ее быстро затягивалась, потом подсохла и наконец зажила. Кровоподтек побледнел, зато на щеках появился румянец. Когда она со стонами шевелилась, Релкин умудрялся накормить ее бульоном, который каждый день готовил в деревянной колоде. Временами это был рыбный суп. Релкин заправлял его рыбой, протертой между двумя гладкими камнями. Без настоящего котелка или горшка работа эта требовала немалых ухищрений, но Релкин ко всему уже привык и быстро приноровился.
С помощью Базила он исследовал все окружающие деревья в надежде извлечь какую-нибудь пользу. Из коры высоких деревьев с маленькими кожистыми листьями Релкин сумел надрать длинные волокна. Из них он сплел лесу. После сложных экспериментов — мальчик пытался укрепить полученную нить — он остановился на сосновой смоле, которую втирал в сплетенные волокна, потом сушил на солнце, после чего коптил над костром. После нескольких проб и ошибок драконир сумел наконец сделать вполне приемлемую тетиву для лука с нужной упругостью. Такая тетива рвалась значительно чаще, чем замечательные марнерийские изделия, но он всегда мог сделать себе новую. Это изобретение существенно повлияло на обогащение их рациона.
Вдобавок мальчик научился высушивать жилы убитых животных. В пищу они все равно не годились, так как затвердевали до жесткости деревяшек. Приходилось срезать их со свежей туши, затем высушивать на солнце, непрерывно разминая, чтобы сохранить гибкость. Работа была очень трудоемкой, так что Релкин вернулся к старой технологии — пропитке тетивы сосновой смолой.
Одновременно ему удалось изготовить достаточно грубых волокон, чтобы сплести свою первую сеть. Она получилась небольшой — так сказать, экспериментальная модель, — но вполне пригодной к употреблению, как и леса, на которую был насажен один из аккуратных металлических крючков Релкина, извлеченный все из того же объемистого мешочка. Это были отличные марнерийские крючки, купленные на Фолуранском холме, всего у него их было четыре штуки, когда же запасу пришел конец, дракониру пришлось заняться изготовлением собственных. Он сделал их из зубов громадной рыбины, которую ему удалось поймать. Это чудовище было восьми футов в длину, оно клюнуло на небольшую рыбку, которая уже попалась Релкину на крючок, и едва не стащило парня в воду. На крик примчался Базил с Экатором в руке и нырнул в воду, а затем появился на поверхности с задней половиной рыбины под мышкой, в то время как Релкин вытаскивал оставшуюся часть. Зубы были крупными и чуть загнутыми. Релкину пришлось лишь немного подправить их кинжалом. Результат не слишком удовлетворил его. Впрочем, маленькая сеть облегчила ловлю мелкой рыбешки и стала постоянной частью рыболовного снаряжения.
Тем временем дни складывались в недели, и когда не знающие покоя пальцы Релкина сплели, волокно за волокном, большую сеть из лыка сваленного Базилом дерева, жизнь сразу значительно облегчилась. В первый раз друзья поставили сеть вокруг топляка, торчавшего над водой футах в четырехстах от берега. Базил плавал проверять ловушку после каждого прилива и обычно находил в ней что-нибудь большое. Река изобиловала рыбой.
Тем временем Релкин сделал еще и веревку из лиан и теперь придумывал способ сделать из нее донку. Его очень занимали обитатели дна реки. Воображение рисовало ему крабов и омаров с их восхитительным вкусом. Веревка получилась легкой, да лианы были к тому же еще и прочными, и гибкими; их можно было склеивать между собой при помощи клея, полученного при распускании сосновой смолы в горячей воде.
Во всех этих хлопотах дни проходили быстро, и лагерь становился все комфортабельнее.
И постепенно девушка начала приходить в себя. Периоды прояснения становились все более долгими. Поначалу она только вскрикивала и стонала, после чего тело ее еще какое-то время подрагивало. Позднее веки больной стали ненадолго приоткрываться, и она оглядывалась вокруг, прежде чем снова впасть в беспамятство. На следующий день она пробыла в сознании чуть дольше. На лице ее отразились в равной мере изумление, страх и любопытство. Она несколько раз пробормотала что-то нечленораздельное.
Когда же Релкин заговорил с ней, девушка закричала и попыталась вскочить на ноги. Физически она была еще очень слаба и не устояла на ногах. Релкин быстро подхватил ее на руки и уложил обратно. Глаза ее неотрывно глядели на непрошенного спасителя. И хотя она явно не доверяла незнакомцу, он дал ей немного супа в самодельной чашке. Она подозрительно понюхала жидкость, потом с жадностью проглотила и поискала глазами добавки. Релкин снова наполнил чашку.
Когда же вернулся Базил с грузом плавника, девушка снова закричала и попыталась уползти, но смогла только перевернуться на живот, корчась в бессильных попытках сдвинуться с места. Ну а когда дракон свалил плавник у костра и присел рядом на корточки, она издала пронзительный вопль и, выпучив глаза, застыла в драконьем столбняке. Драконир привел ее в чувство, но тут Базил обратился к нему с вопросом, и девушка упала в обморок.
Так начался период взаимного обучения. Релкин узнал, что спасенную зовут Лумби и что она из племени Арду, людей с хвостами. В свою очередь, она выучилась довольно чисто выговаривать «Релкин» и «Базил». Потребовалось время, чтобы ее недоверие действительно исчезло, но со временем это все же произошло, и тогда же юноша и девушка научили друг друга некоторым словам своего языка. Так что через несколько дней они уже могли вести примитивную беседу. Релкин узнал, что Лумби сбежала во время набега «бесхвостых» людей. Ее ударили в схватке, но она сумела добрести до каноэ и спустить его на воду, прежде чем потеряла сознание. Лумби произносила «бесхвостые» с ужасом и ненавистью в голосе. Ей невероятно повезло, так как озеро, на берегу которого жил ее народ, имело два стока — один вел на юг, в земли бесхвостых, другой же на север — в Земли Ужаса. По чистой случайности каноэ понесло на север; в противном случае она давно бы оказалась в руках ужасных бесхвостых.
Позже, когда Лумби окрепла настолько, чтобы выдержать пешую прогулку, друзья перенесли лагерь на небольшой островок в нескольких милях ниже по течению. Этот островок был прекрасно защищен, к тому же рядом с ним имелся еще один крохотный кусочек земли, так что Релкин сумел протянуть между ними большую сеть. Рыбалка была отличной. Еще они соорудили грубый плот, на котором ежедневно отправлялись за грудами дров, заготавливаемых Базилом на берегу.
Именно в островном лагере Релкин серьезно занялся изучением языка народа Арду. Это был метод проб и ошибок, и девушка нередко хохотала, слушая, как Релкин пытается овладеть произношением некоторых общих слов и конструирует примитивные предложения.
В обмен Релкин обучал новую подругу верио, общему языку далекого востока, и некоторым фразам драконьего языка. Лумби была способной к языкам и училась еще быстрее, чем Релкин, который очень старался. Для нее намного труднее было научиться принимать Базила за того, кем он был, — за разумное существо, которое свободно мыслило и с которым можно было разговаривать. Первые попытки беседовать с Базилом на малознакомом верио отнимали у нее все силы и храбрость. Но со временем она освоилась с огромным дружелюбным существом.
Однажды, когда на них напала пара зеленошкурых шагальщиков, Базил обнажил Экатор со страшным,
