Посыпались вопросы и возгласы. Молодые люди даже подпрыгивали от возбуждения.
— Эй, умолкните все. Пусть рассказывает Релкин! — Свейн снова взялся наводить порядок.
— Драконы хотят устроить праздник. Клянусь, нам тоже следует этим заняться. Мы все устроим, разведем для Пурпурно-Зеленого большой костер, чтобы он мог бы поджарить целую тушу, а затем прикатим им несколько бочонков. Это займет их надолго, и мы сможем собраться своим кружком, поджарить мяса и спокойно поужинать.
— А я за все плачу, — проревел Свейн. — Сегодня я плачу за все!
— Я в доле, — закричал Джак.
Остальные подхватили. Известный своей прижимистостью Мануэль под восхищенные вопли выделил три золотые монеты.
— Мы можем заказать большой пирог в Башенном трактире.
Там же можно будет взять и пиво тоже, оно того стоит.
Наконец все немного успокоились. Молодые люди начали действовать с примечательной скоростью и возрастающей активностью, что было вполне объяснимо.
Релкин без задержек добрался до их с Базилом стойла, сбросил дорожный мешок и сел на лавку. Несколько лет они с Базилом жили в этом помещении, он знал здесь каждый уголок и каждую щелочку. Вон там, на бревне, вертикальная трещина, а там из Потолочной балки торчит шляпка гвоздя.
Он расслабился ненадолго. Было так замечательно вытянуть ноги после стольких миль пути. В последний день они здорово поднажали, чтобы успеть в город до темноты. Релкин скинул сапоги и растянулся на скамье. Боль в ногах начала уходить.
До него доносились знакомые звуки Драконьего дома, вместе с запахом бассейна и слабым, но отчетливым запахом драконов.
Это был дом, все равно — здесь ли или где-нибудь в другом месте, как, например, в Далхаузи или Чаще.
— Эти места были «домом». Все они объединялись этими звуками и запахами, плеском воды в бассейне и приготовлением еды, драконами и драконирами.
Но вскоре Драконий дом перестанет быть его домом. Скоро Релкин потеряет братство Сто девятого. Больше он не будет идти со Сто девятым на марше, когда огромные тела раскачиваются, а мечи уложены на плечах. Драконы Сто девятого были героями битвы на Сприанском кряже, их невозможно было остановить.
Ему будет не хватать этого, всего этого, но он все равно без колебания оставит легионную жизнь у себя за спиной. Он штопал этот джобогин, а до этого — другой, а еще раньше — третий, он делал это тысячи раз. Теперь впереди :у него была новая жизнь, спокойная, мирная жизнь. Он надеялся, что сможет к ней привыкнуть.
В стойло ввалился Базил, повесил меч и со счастливым шипением растянулся на соломе. Через несколько минут он поднялся Релкин расстегнул джобогин и помог дракону снять снаряжение Это требовало труда. Всегда требуется труд.
Дракон отправился к бассейну, предвкушая длительное купанье, которое смоет всю накопившуюся дорожную пыль.
Зашел Кузо и поздравил Релкина с тем, что тот дожил до конца своей службы, несмотря на один из самых тяжелых периодов в истории Легионов. Релкин участвовал в полудюжине основных кампаний и битв, он был кавалером множества боевых звезд и медалей, и даже получил очень редкую награду — Звезду Легиона, за бой в Туммуз Оргмеине. В самом деле, за последнее пятилетие они с Базилом участвовали в большинстве сражений. В памяти всплыли мрачные имена — Тог Утбек, Селпелангум, Сприанский кряж — места, которые не хотелось бы вспоминать слишком часто.
Кузо, как всегда, чувствовал себя с Релкином неловко. Оба они знали, что Релкин должен был стать драконьим командиром, но этого не случилось из-за того, что юноша остался в Эйго после Тог Утбека, потерянный во время извержения вулкана, которым закончилась война.
— У меня был хороший командир эскадрона, — сказал Релкин в заключение.
— Я знал разных. Вы были лучшим.
У Кузо порозовели уши.
— Спасибо, драконир, — быстро сказал он.
Затем он перешел на официальный тон.
— И, драконир Релкин, мы должны поговорить о предстоящей церемонии вручения медали. Имперская Звезда! Не меньше половины Легиона будет участвовать в параде! Обмундирование должно быть безупречным.
— Конечно, господин командир эскадрона, но прошу не забывать, что мы только что вернулись после длительного марша. Обмундирование истрепано.
— Драконир Релкин, вы получите в помощь двенадцать дракониров. Обмундирование должно быть безупречным.
Ха! Тогда другое дело!
— Конечно, господин командир.
— И позвольте мне устроить празднование этого события в Башенном.
Кузо вручил ему небольшой кошелек, полный серебряных монет.
Полчаса спустя, когда Релкин уже был готов присоединиться к остальным за обедом в Башенном трактире, Курф сообщил ему, что его ждут посетители.
— Он вышел в холл и застал там Лагдален и Холлейна.
У Холлейна были знаки различия полного командира. Релкин четко отсалютовал ему. Холлейн отсалютовал в ответ, а Лагдален обняла юношу, не скрывая радости.
— Очень рад видеть вас.
— Уж если кто и мог выжить в том, через что ты прошел, так это только ты.
— Гак здорово вернуться обратно, — сказал Релкин.
Вокруг них в холле собрались остальные дракониры, все они горели нетерпением поскорее отправиться в трактир. Свейн и Джак обменялись приветствиями с Лагдален и Холлейном. Остальные при виде полного командира просто отсалютовали.
Холлейн ответил на салют, а затем отпустил всех. Релкин попросил друзей, чтобы они шли в трактир без него.
— Я присоединюсь к вам там.
Когда голодные дракониры удалились, Лагдален заговорила:
— Леди рассказала мне кое-что о твоей миссии. Думаю, я поняла, что ты сделал. Все миры будут вечно благодарны тебе, Релкин из Куоша.
— Его больше нет, нашего врага. Мы позаботились об этом.
— Теперь у нас с сердца свалился огромный груз.
— А мы собираемся увольняться, досрочная отставка, — не смог скрыть своего волнения Релкин.
— Мы слышали об этом, — сказал Холлейн. — Это прекрасная новость. Вы вдвоем прошли через столько сражений, что их достало бы на пять жизней.
— Ну и хватит об этом, — сказала Лагдален. — А сейчас… — она достала из рукава свиток. — У меня есть для тебя послание.
Он взволнованно сломал печать и прочитал. Письмо было от Эйлсы, она была на пути в Марнери, чтобы встретиться с ним. Все это время она ухаживала в Видарфе за хроническими больными, пострадавшими во время насланной Ваакзаамом чумы. Кроме желания отоспаться, так как в последнее время ей пришлось много работать, у нее было единственное желание — увидеть Релкина.
Релкин поцеловал свиток и свернул его.
А Лагдален продолжила делиться новостями:
— Эйлса приедет завтра в полдень. Похоже, что твое послание, отправленное в Видарф из Далхаузи, или задержалось, или просто где-то затерялось. Она получила только твое письмо из Разака.
Релкин с трудом сдержал тяжелый вздох. Еще один день ожидания.
— Я полагаю, что завтра вы вдвоем отобедаете у нас. Мы найдем способ, как оставить вас наедине. Я знаю, что вам надо многое рассказать друг другу.
