возвращался. И не говорите, что вы бы их не взяли.
— Раз вы не хотите, чтобы я говорил, я и не скажу.
— Но я не стал этого делать. Я никогда никого не уговариваю. Никогда в жизни я не выставлял и не выставлю свою кандидатуру на выборах. Поэтому помогите, чтобы мне не пришлось кого- то уговаривать. Слушайте, Драм, если я сейчас дам вам эти пять сотен, вам можно будет доверять?
— Безусловно, вы можете мне доверять, но пусть эти пять сотен будут авансом от Саймона Коффина. Я этот задаток не просил, но раз уж вы предлагаете, я возьму.
— Опять ваши паршивые шутки!
— Что вы уже сделали, чтобы разыскать Сиверинга?
— Вы, должно быть, спятили! Что, черт возьми, мы могли сделать? Да мы не можем и пальцем пошевелить. Мы здорово попотели, чтобы поднять Сиверинга до его нынешнего состояния, но если все это выплывет наружу, наши деньги пойдут облезлому коту под хвост.
— Облезлый кот — это Сиверинг?
— Не зубоскаль, ищейка! Что здесь смешного?
— Саймон Коффин и вы. Но он Сиверинга котом не называл.
— Да ну? Мы так тесно завязали партийную машину на этого сукина сына, что, прыгни Сиверинг завтра с Выдровой Скалы, он потянет за собой на дно Атлантики всю партию! Вот уже три недели, как
