единственного ; окошка домика.
— Окно завешено одеялом, — определил я. — А за ним горит свеча.
— Что будем делать? — спросил Сиверинг.
— Оставайтесь здесь, — сказал я. — А я пойду взгляну.
И открыл дверцу машины.
— Только без глупостей, — напутствовала ; меня Пэтти. Было приятно сознавать, что кто-то о тебе заботится. Держа 'Люгер' наготове в правой руке, я сделал два шага по направлению к домику и остановился. Сердце колотилось так громко, что его стук, казалось, был отчетливо слышен на самой вершине Цутшпитце, и я ничего не мог с этим поделать. Мои ботинки хрустели по гравию, но с этим-то сделать было еще кое-что можно. Я их снял, взял за связанные шнурки в левую руку, сделал еще пару шагов и всмотрелся в темноту. Полоска мерцающего света не погасла, и я двинулся прямо на нее.
И вдруг мертвую ночную тишину разорвал чей- то крик.
Глава 23
Эхо от крика перекатывалос ;ь, отражаясь от скал, и я, как был, босиком, бросился к завешенному окну. Внутри домика горела свеча. Я пригнулся, подобрался под самое окно и, медленно поднявшись, заглянул в него.
Я увидел маленькую комнатку, составлявшую весь интерьер охотничьего домика и обставленную грубой деревянной мебелью, какую
