чтобы каждую ночь — один и тот же кошмар?..
Ее речь неожиданно перешла во всхлипывания. Она поглощала сигарету, как лекарство, глубоко затягиваясь дымом, роняя пепел на пол и тут же наступая на него. Я тоже был вроде лекарства. Она уронила голову мне на грудь и зарыдала. Я легонько потрепал ее по волосам, уловил смутный цветочно- мускусный аромат ее духов и стал ждать, когда у нее начнется истерика. Но она меня одурачила.
Она отстранилась от меня, и я прочел досаду в ее глазах. Она сказала:
— И, кроме того, здесь замешаны деньги. Золото.
— И что же?
— Я встречалась с одним русским, сотрудником посольства СССР в Вашингтоне. Вся эта история, по- моему, его позабавила. В составе Красной Армии он был в Австрии, немного южнее Гармиша. Если хоть какая-то часть из этих двухсот тысяч долларов была использована партизанами — неважно, какими, — ему бы обязательно стало об этом известно. По крайней мере, он сказал мне так. Но эти деньги нигде не всплыли.
— Так, — промолвил я. Что я мог сказать еще?
— Именно поэтому Вильгельм Руст должен рассказать все. Он лучше, чем кто-либо другой, знает историю с операцией 'Айс Скейт'.
— А как вы думаете, что на самом деле
