через спину, прижималась к нему грудью и пальчиком выводила на спине какие-то узоры.
Сорвется! Как пить дать сорвется! И тогда… либо опять сбежит от нее, поджав хвост, либо… Нет, о таком повороте событий и думать не хочется! Нет, ну той есть думать-то, может и хочется, и даже приятно в некотором роде о таком подумать… Ой, блин, занесло мои мыслишки шаловливые!
— А ты не видишь? — Марта хихикнула, как девчонка, — Она пытается его соблазнить.
— С ума сошла! Бедняга Грэм! Он никогда на это не пойдет. Надо остановить эту дурочку, — я рванулась к ним.
— Даже не думай! — Марта схватила меня за руку, — Она все делает правильно.
— Ты что, Марта! Это же просто жестоко по отношению к нему!
— Что жестоко? Рената, перестань, осмысли ситуацию трезво.
— Да что тут осмысливать! Грэм и так не знает, как сдержаться, и он никогда не позволит себе так ее унизить!
— С точки зрения оборотня — да, — Марта положила мне руку на плечо и заговорила очень спокойным проникновенным тоном, — Но, мне кажется, ему стоит снова стать человеком.
— Снова? Что ты имеешь в виду?
Когда она так разговаривает, хочется вытянуться по стойке смирно и пожирать глазами. Вот только Грэм мне сейчас был важнее, чем Марта.
— Гектор объяснил мне, что для Грэма пребывание в этом мире совпало с очень важным моментом в становлении личности оборотня. Тогда из-за конфликта реальности и генетической памяти он стал почти человеком. И эту девочку он полюбил не как оборотень, а как человек. Сейчас ему стоит вспомнить об этом.
— Все равно не понимаю.
— Она не позиционирует себя вервольфом.
— Ну и что?
— Она ведет себя, как человеческая женщина. Нормальная влюбленная женщина, которой очень надо, чтобы ее любили в ответ. И пока она не получит этого доказательства, она не сделает следующего шага.
— Ты считаешь, что в качестве этого доказательства ей обязательно надо так над ним издеваться?
— А это твоя вина, дорогуша, — хмыкнула Марта.
— А я здесь причем? — вконец растерялась я.
— Зачем ты рассказала ей о том, как Грэм все это время хранил ей верность? Вот теперь она и пытается проверить его на вшивость.
— В смысле?
— В смысле, ей нужно выяснить следующее: действительно ли он хранил ей верность, ей ли он хранил верность, не импотент ли он…
— Ну, ты как скажешь! — фыркнула я.
— Это не я, это она сама такое предположение выдвинула.
— Она что, совсем рехнулась?!
— А что ей еще думать? От нее самой он шарахается, от леди Рисс, как ты ей сообщила, тоже. Вот она и додумалась. Но я не об этом. Это только одна из версий. А еще она может проверять, не дал ли он какого-либо не имеющего к ней отношения обета, и наконец, если дал, то хватит ли ее власти, чтобы заставить его этот обет сломать.
— Мне кажется, ты приписываешь ей просто макиавеллевскую изобретательность, — усомнилась я.
— Это ее подсознательная мотивация. Спроси ее, и она не сможет всего этого объяснить. Она действует интуитивно.
— То есть вообще мозгов не включает? Так тогда это просто похоть, уж извини.
— Да нет, это не просто похоть. Я думаю, она и сама-то толком не понимает, что значит хотеть мужчину. Впрочем, как и ты, дорогая.
— Марта! — вот ведь умеет заставить покраснеть, проницательная наша.
— Извини, — она снова хихикнула, — Но на некоторые вещи у тебя та-акие пуританские взгляды!
Я вздохнула. В чем-то Марта, к сожалению, была права. Но пока она окончательно не перевела на меня стрелки, нужно было выяснить, что такого она усмотрела в отношении Алены к Грэму, что настроена столь оптимистично.
— Я же объяснила ей, как оборотни относятся к связям в человеческой ипостаси. Почему она не понимает, что Грэм пытается устоять из уважения к ней?
— Повторяю для особо одаренных, она пока не оборотень. Она пока человек. Если Грэм хочет сделать следующий шаг, он должен пойти ей навстречу и сыграть по ее правилам.
Я посмотрела на вервольфа. Алена провела острым ноготком у него за ухом, и я увидела, как напряглась его спина.
— Ставлю на девочку.
— Что, извини?
— Я предлагаю тебе пари, Рена, — в глазах Марты плясали чертики, она от души веселилась, — Прямой проход из Подгорья в Библиотеку и обратно против одного очень хитрого амулета. И я ставлю на девочку.
— С ума сошла!
— Не-а! Просто считаю, что и тебе стоит встряхнуться. Ну, так как?
— Грэм не сдастся.
— Вот видишь, ты даже уверена в своей правоте.
— И что за амулет тебе нужен?
Господи, что я несу?! Я что, действительно собираюсь с ней спорить?!
— Не поверишь, любовный.
— На фига?!
Нет, ну вот что с ней делать? Взрослая женщина, а ведет себя, как девчонка. Хотя, по эльфийским меркам она девчонка и есть. Только вот ведь и я по гномьим меркам несовершеннолетняя! Но у меня почему-то мозгов после перехода не поубавилось, а Марта, словно с цепи сорвалась. Может, все дело в том, что, делая тот роковой шаг в новый мир, она готовилась умереть. А вместо этого стала юной, прекрасной, совершенно здоровой и очень одаренной эльфийкой. Вот теперь и отрывается.
— Нет, Марта, серьезно, зачем тебе любовный амулет?
— Не просто любовный. Мне нужен амулет, который будет определять, что в определенном радиусе от него находятся двое, которые любят друг друга.
— Что за хрень?! Ну, понятно, если бы тебе понадобился амулет, отличающий истинную любовь от похожих, но менее глубоких чувств. Но зачем обязательно взаимную?
— Мне нужен такой амулет.
— Зачем?
— Ну, вот хотя бы эти двое. Мне кажется, Алена его любит. Но вдруг я ошибаюсь? А Грэм? Ты так уверена, что он все еще испытывает к ней прежние чувства?
— На счет Грэма я абсолютно уверена, — обиделась я, — А вот на счет Алены — не очень.
— А я — наоборот, — усмехнулась Марта.
Дразнит она меня, что ли? Но идея интересная. Надо действительно попробовать сделать такую фигнюшку.
— Зачем тебе знать, действительно ли те, кто вокруг тебя, любят друг друга, или один из них лжет?
— А ты не думаешь, что рано или поздно в круге действия амулета окажется и тот, кого люблю я? Вы же сами мне твердили, что я никому не должна подчиняться. Представь, что подобный амулет был бы у Леандираты. Сколько бед можно было бы избежать!
Что ж, с этим трудно было поспорить. Действительно, Серебряной леди не помешало бы защитить себя хотя бы от такого обмана. По-хорошему, я должна была бы ей этот амулет без всякого пари сделать.
