пробегал. В общем, не стоит и пытаться на наши представления ориентироваться. Тут и слов-то подобрать невозможно. И дело, наверное, даже не в том, что они красивы. Очень красивы. Запредельно красивы. Они сияют. Они завораживают своим сиянием. К тому же они одинаковые. В смысле, близнецы. Не знаю почему, но эльфийка не показалась мне на их фоне такой уж сногсшибательной. Зато больше других вызывала доверие. Ну, кроме Дилии. Даже Дэн казался немного пришибленным, когда привел их ко мне.
Дэн встретил их с самолета, проводил до отеля, помог устроиться, а потом привез прямо ко мне домой. Мне показалось, что он очень хочет, чтобы я согласилась уйти с ними. Это было обидно. Он словно, как и Каролина, старался навсегда вычеркнуть меня из жизни Гордона.
Разговор у нас получился долгий и странный. Хоть и выглядели они, как люди, но то, что они не такие, как мы, было без объяснений понятно. И меня это захватило. Мне понравилось, что они не только нахваливали свой мир, расписывая, как там все замечательно. Дилия сразу сказала, что они с напарницей искали меня, если не вопреки воле своей царицы, то уж точно без ее благословения. Она рассказала и о войне, в которой погибли мои дальние родственницы, наследовавшие дар Жемчужницы. В общем, их мир был такой де неблагополучный, как наш. И жить мне предстояло, если я уйду, не в самой процветающей стране. Но, в отличие от нашего мира, там я могла бы сделать что-то значимое, изменить судьбы целого народа, даже не одного. А главное, я бы жила в море.
В общем, я всей душой потянулась к ним. Я хотела уйти в тот мир, стать настоящей ундиной. Но для этого мне пришлось бы уже окончательно отказаться от Гордона. И не только. Я вдруг поняла, что, несмотря на свое одиночество среди людей, я успела обрасти привязанностями и друзьями. Мне было невозможно грустно от мысли, что я не увижу больше Шарля или Хэнка, никогда не пройду снова по улицам Нового Орлеана.
Ночью Дилия потащила меня на пляж.
— Ты должна это увидеть, тогда ты поймешь и уже ни за что не сможешь отказаться.
Эльфы увязались с нами.
Найдя укромный уголок, где в столь поздний час нас наверняка никто не увидел бы, Дилия, совершенно не смущаясь перед красавцами-близнецами, разделась донага и шагнула в воду. Мне захотелось кричать от восторга, когда я увидела превращение. Это было мое. Это было то, чего мне всегда так не хватало в этой жизни.
— Я тоже хочу! — прошептала я.
— Для этого тебе придется сначала побывать в том мире, — Марта положила мне руку на плечо, — Ты не сможешь перекинуться, пока не впитаешь в себя его магию.
А если впитаю, я уже никогда не смогу от этого отказаться.
Дилия вышла из воды, снова став человеком. Завернувшись в полотенце, она молча уселась рядом со мной на песок, словно почувствовала, что слова сейчас будут лишними. А я думала о том, что меня ждет. Что именно — зависело только от меня, от моего выбора. Я хотела уйти с ними, но я не могла просто уйти, не объяснив, чего это будет мне стоить. Они рассказали и показали мне все, что было в их силах. Они ничего не скрыли от меня. Они были честны со мной. Я поняла, что просто обязана тоже быть с ними честна. И я рассказала. О маме и Уме, о Розалии, отце и Каролине, о Дэне и Гордоне, о Шарле и Хэнке, о жемчуге и о джазе.
Они слушали молча. Дилия обнимала меня, словно стараясь защитить от моих собственных горьких воспоминаний. Когда я закончила, никто не проронил ни слова. Так мы и сидели в молчании, пока не наступил рассвет.
— Ты хочешь попрощаться? — спросила, наконец, Марта.
И я поняла, что хочу.
И вот теперь мы сидели в клубе всей волшебной компанией, ожидая, когда подойдут Дэн, Шарль и Каролина с Гордоном. Не знаю, что уж там Дэн сказал Каролине, что она согласилась на эту встречу.
Хэнк старательно пытался изображать из себя радушного хозяина, но взгляд его постоянно возвращался к эльфийке и он замолкал на полуслове. Наконец, рыжий гном Синдин не выдержал его страданий и завел с ирландцем какую-то долгую не слишком интересную, но видно захватившую Хэнка беседу.
А потом они пришли. Все вместе. Я не знала, где они встретились и почему выступали против нас таким единым фронтом.
Марта почему-то вздрогнула и машинально покрутила на пальце тонкое плетеное колечко. Рената с любопытством посмотрела на нее.
А я смотрела только но сына. Я не смогла стать ему матерью. Не я растила его, воспитывала, утешала, когда он плакал, радовалась его первым шагам. Не я. Я лишь родила его. Но от мысли, что я навсегда расстанусь с ним, что даже издалека не смогу смотреть, как он растет, как добивается своих первых побед, как становится взрослым и, я уверена, хорошим человеком, мне стало совсем плохо. Казалось бы, уже принятое решение должно было помочь мне проститься с ним, но это оказалось выше моих сил.
Марта вернулась к столу вместе с Каролиной и Дэном. Я даже не заметила, когда они успели отойти.
— Не ешь слишком много сладкого на ночь, малыш, — мачеха потрепала Гордона по голове.
— Хорошо, мама.
Глаза мне застлала алая пелена. Не она — я! Мой! Это мой мальчик! Не отдам!
— Ты веришь в сказки, Гордон? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Смотря в какие, — совершенно серьезно ответил малыш.
Дэн напрягся.
— Мог бы ты поверить, что есть другой мир, где живут волшебные существа. Эльфы и гномы, оборотни и ундины.
— Наверное…
— Уме! — в голосе Дэна звучали предостережение и неприкрытая агрессия.
— А ты хотел бы там побывать? Жить среди этих волшебных существ, среди магии?
Дэн начал вставать. Мне показалось, он сейчас может убить меня. Но между мной и им — я даже не заметила, как — оказались близнецы-эльфы, а Марта рванулась ко мне.
— Уме, — беловолосая красавица взяла меня за руку, — Ты не составишь мне компанию? Мне нужно припудрить носик.
В глазах ее была такая непреклонность, что я не смогла сопротивляться.
Едва мы вышли из зала, она остановилась.
— Если тебе действительно нужно в дамскую комнату, можем пройти и туда, но как ты догадалась, я позвала тебя не за этим.
Я кивнула.
— Видишь это кольцо? Его сделала Рената. Она гномка-артефактер, очень талантливая. Так вот, это волшебный талисман. Когда в радиусе его действия оказываются двое любящих друг друга людей, он слегка сжимает мне палец. Сейчас он тоже проявил себя. Я пыталась понять, кого он имеет в виду. Шарль посоветовал мне проверить Каролину и Дэна. Это они, Уме.
— Я догадывалась, — улыбнулась я, — И я рада за них.
— Что ж, прекрасно. А теперь посмотри на этот браслет. Это тоже работа Ренаты. Он определяет магических существ в этом мире. Сейчас мы стоим рядом, и он жжет мне руку, потому, что ты — ундина. Но когда я поднесла его к Гордону, он остался холодным. Ты понимаешь, что это значит?
— Что Гордон не…
— Да, он не унаследовал магических талантов, и в этом нет ничего удивительного. В обществе ундин царит матриархат, женщины у них — маги и воины, а тритоны, в основном, охотники, строители и представители прочих мирных профессий. Но хуже всего то, что в том мире у него даже ипостаси тритона не будет. Он останется человеком. Нет, не думай, люди там есть тоже, но это люди когда-то приведенные отсюда. Они не наделены магическими талантами и влачат довольно жалкое существование в небольших патриархальных поселениях. К тому же, время от времени, возникают идеи превратить их в рабов. Ты не сможешь взять его с собой в море, и даже видеть его практически не сможешь, потому что людские
