— Нет, ваше величество, всего лишь приглашение на дружеские посиделки.
— И по какому поводу?
— Пусть это озвучат равные вам, миледи.
Она вздрагивает. Я все-таки достал ее.
— Хорошо, Гектор, — вздыхает она, — Я готова тебя выслушать. Только не начинай сначала старую песню.
— Если под старой песней вы подразумеваете мое осуждение вашего неуважения к самой себе, ваше величество, то боюсь, я не сумею сдержать эмоций.
— Ох, Гектор! — она опускается в кресло и закрывает лицо руками.
О боги, я не ожидал, что все так плохо.
— Лили! — я становлюсь перед ней на колени, беру за руки и пытаюсь заглянуть в глаза.
— Не надо, Гектор, — он опускает лицо еще ниже, — Вот именно из-за этого я и перестала навещать тебя.
— Девочка, ты же знаешь, что, как бы я тебя ни судил, я всегда тебя прощаю. И я восхищаюсь тобой, твоей самоотверженностью, твоим желанием изменить жизнь своего народа к лучшему.
— А вместо этого я делаю только хуже.
— Все ошибаются, Лили. Нужно только вовремя признать свои ошибки и постараться их исправить.
— Гектор! — всхлипывает она и, обняв меня за шею, утыкается лбом в плечо.
Я глажу ее по голове и молчу. Пусть поплачет. Уверен, последний раз она позволила себе это в точно такой же ситуации восемь лет назад.
Тогда у нее родился мертвый ребенок от Фарияра. Что поделать, потомки двух таких антагонистичных рас не жизнеспособны. Но Лили была зациклена на волшебной силе саламандр и очень надеялась на рождения сына. Тритон с магическими способностями был ее идеей фикс. Не знаю, сколько веков или тысячелетий прошло с тех пор, как мужчины подводного мира исчерпали свою магию. Может и этому причиной стало равновесие, нарушенное открытием порталов между мирами.
Лет пятнадцать назад, получив престол, юная царица пришла ко мне за исторической справкой. Как и многие она надеялась найти в Библиотеке ответы на свои вопросы. Увы, я ничем не мог ей помочь. Но именно тогда, в беседах и спорах, завязалась наша дружба. Тогда она часто наведывалась сюда и делилась со мной своими идеями. Уж не знаю, почему она так уверилась, что мальчик может родиться магом, если унаследует способности от отца. А для этого он не должен был быть чистокровным тритоном.
Наш мир не слишком приветствует межрасовые связи, а тем более потомство от них. Лили долго искала добровольцев среди своих подруг, но никто из них так и не вдохновился идеей возрождения магии мужчин за счет рождения детей от чужаков. И тогда она решила все сделать сама. Надо отдать ей должное, она была очень осторожна. Меняя консортов чуть ли не каждый месяц, она искусно заметала следы своей связи на стороне. Думаю, я был единственный, кто знал о ее отношениях с Фарияром. В эмире я был уверен. Поначалу, саламандр прибывал в некоторой растерянности от натиска юной ундины, но надо знать отношения к женщинам (тоже, кстати, лишенным магических способностей) в их обществе. Их носят на руках, потакают во всем, выполняют любые прихоти и… ни во что не ставят. Поэтому меня не очень беспокоили ни их связь, ни последующий разрыв. И действительно, по сей день, я, видимо, остаюсь единственным посвященным в их тайну. Впрочем, едва ли Фарияр придает хоть какое-то значение той мимолетной связи.
Ни о беременности, ни о ребенке эмир так и не узнал. Лили разорвала отношения в тот же день, как поняла, что добилась своего.
Ей понадобилось довольно много времени, чтобы придти в себя после той неудачи.
Четыре года назад мы поссорились потому, что она снова вышла на охоту. На этот раз на эльфов. Я честно предостерег ее, что скрыть ребенка от перворожденного отца будет не так-то просто, и она вполне может оказаться в очень неприятной ситуации. Но Лили была непреклонна. В ответ на все мои аргументы она обозвала меня старым перестраховщиком и хлопнула дверью. С тех пор она отдалилась от меня и перестала появляться в Библиотеке, за исключением официальных визитов. А вскоре до меня дошли слухи о ее тесной дружбе с Ирэльтилем.
Наконец она перестает плакать и поднимает на меня глаза.
— Лучше? — спрашиваю я.
Она кивает.
— Спасибо, Гектор.
— Не за что милая. Ты же знаешь, что всегда можешь придти снова, — в ответ она тяжело вздыхает, — Расскажешь?
— А что рассказывать? Девочка.
— Это я знаю.
— Я и не сомневалась.
— Ты же знаешь, что я спросил не об этом. Что происходит между вами сейчас? Он тебя шантажирует?
— Н-нет… не то чтобы…
— Не то чтобы, но так и есть. А ты совсем запуталась.
— Что мне делать, Гектор?
— Два варианта. Либо пошли его, куда подальше открытым текстом, он все равно ничего не докажет…
— Да, но скандал-то по любому будет. А второй вариант?
— Либо начни свою игру и обыграй его.
— Как у тебя все просто! — горько усмехается ундина.
— Я же не предлагаю тебе играть в одиночку против него. Нас тут легион.
— Ты, Фарияр, конунг и леди Рисс?
— Скажешь, не сила?
— Сила, — соглашается она, но как-то очень понуро.
— Не забывай, на нашей стороне еще Библиотека и Серебряная леди.
— Ну, с Серебряной леди у него как-то сразу не сложилось. А Библиотеке-то он чем насолил? Или Библиотека — это ты?
— Нет, Библиотека — это Библиотека. Очень эмоциональная и, подозреваю, не менее разумная дама. А насолил он ей тем, что собрался объявить эльфийской собственностью.
— Он давно об этом поговаривал, — она кивает каким-то своим мыслям.
— Ох, Лили! Ну что ж тебе столько времени понадобилось, чтобы понять, кто тебе действительно друг?!
— Прости!
Я вижу, что она снова готова заплакать
— Не надо, девочка. Не плачь. Не брошу я тебя, ты же знаешь.
— Ничего не выйдет, Гектор. Фарияр меня презирает, леди Рисс ненавидит, конунгу нет до ундин вообще никакого дела. Да и Серебряная леди, подозреваю, не самого высокого обо мне мнения. Я же не защитила своих девочек приказом, как твои друзья-владыки.
— Зато твои девочки отличились.
— Правда? Они нашли ее?
— Не только нашли, но и привели сюда. И она уже вырастила Слезу Солнца.
— Не может быть! Позавчера Ирэльтиль сказал, что они, вроде бы только напали на след. Он что, обманул меня?
— Они привели ее вчера, Лили. А сегодня она вырастила жемчужину.
— Не смеши, Гектор, так не бывает.
— С этими иномирцами и не такое бывает. К тому же, она, кажется, повелевает водой.
— Что?!
— Ну, смерч она подняла такой, что даже отсюда видно было. Правда, говорит, это у нее со страху получилось.
