— Вы совершаете безумство, — вымолвил он наконец, — но я от всей души желаю вам счастья…
После этого господин Рельский поспешно поклонился, не глядя на нее, и ушел, тяжело переставляя ноги, будто старик.
А София осталась сидеть, все так же бездумно комкая в руках вышивку, то пугаясь перспектив, то мечтая о грядущем.
Из плена мыслей ее вырвала лишь кошечка, невесть как пробравшаяся в эту часть дома. Рыжую малышку прозвали Искоркой за огненный оттенок шести (то, то, что ее преподнес госпоже Черновой дракон, также имело значение при выборе имени). Как и все кошки, она была весьма бесцеремонна и самоуверенна, а потому, не дождавшись ласки, принялась кусать хозяйские пальцы и играть брошенными на столике нитками.
Выходки нахального котенка отвлекли Софию, и она щелкнула по носу бессовестную живность, а потом рассмеялась при виде ее возмущенной мордочки.
Молодая женщина переоделась, прихватила с собою Искорку и отправилась в сад, в этот сезон требующий немало внимания и ухода.
Как всегда, трогательные головки цветов, торжествующий солнечный свет и игривая кошечка, которая охотно грызла какие-то травинки и гонялась за весьма недовольными таким вниманием пчелами, вскоре заставили госпожу Чернову позабыть обо всем и наслаждаться настоящим моментом.
К тому же ее захватили грезы. Шеранн обещал прийти, когда стемнеет, дабы не давать соседям лишней пищи для разговоров, и молодая женщина с нетерпением его ждала, позабыв и о расследовании, и о прочих заботах…
Глава 29
Едва София успела пообедать и встать из-за стола, раздался стук в дверь.
Раздраженная Лея (а ее всегда несказанно злило, если какой-нибудь шальной гость мешал трапезничать честным домовым, которые садились за стол следом за хозяйкой), утерла салфеткой перепачканные в соусе губы и отправилась открывать. Она распахнула дверь и оторопела, увидав на крыльце невероятное чудо. Перед нею стояла пожилая рома, закутанная в какой-то невообразимый цветастый платок, украшенная множеством странного вида ожерелий и браслетов, к тому же с тлеющей трубкой в зубах. Сорока, да и только!
Лея сделала шаг назад, норовя захлопнуть дверь прямо перед носом странной посетительницы, одновременно делая рукой отвращающий зло знак.
Но рома оказалась проворнее юркой домоправительницы — ловко ввинтилась в щель и произнесла, глядя на растерявшуюся от такой наглости Лею:
— Доложи госпоже Черновой, что пришла шувихани.
— Ты уверена, что она захочет видеть такую, как ты? — смерила ее презрительным взглядом домовая.
— А ты доложи, доложи, милая, — ничуть не обидевшись, усмехнулась гостья, видимо, привычная к такому обращению.
Лея колебалась. С одной стороны, всех этих бродяг надо гнать в три шеи из приличного дома, а с другой, хозяйка водится порой со странными личностями — кто знает, может, она действительно ждала эту побирушку?
Но и упускать ее из виду нельзя — того и гляди, умыкнет что-нибудь ценное! Домовая быстро нашла выход из положения — она кликнула мужа и велела тому сообщить госпоже Черновой о странной гостье.
Как ни странно, та действительно пожелала немедля принять рома, и недовольная Лея проводила (скорее, отконвоировала) посетительницу в гостиную, и даже попыталась было остаться в комнате, дабы защищать хозяйское имущество, но госпожа Чернова на нее цыкнула и приказала заняться чисткой столового серебра.
Верная домоправительница выкатилась из гостиной, громко хлопнув дверью, но София привычно проигнорировала ее негодование.
— Должно быть, госпожа Шорова потрясена вашим визитом и, боюсь, вскоре поделится увиденным со всеми соседями, — произнесла госпожа Чернова, жестом предлагая шувихани присаживаться.
— Навряд ли, — усмехнулась Шанита, удобно устраиваясь в кресле, — она уже ко мне приходила.
София только покачала головой, подозревая, что теперь госпожа Шорова станет еще сильнее усердствовать в распространении слухов.
Рома хитро подмигнула и закончила:
— За любовным зельем для своего мужа, он без этого не сдюжит…
Госпожа Чернова вообразила, как соседка на цыпочках, тайком крадется в табор, а там шепотом просит возбуждающее зелье, и расхохоталась.
— Я рада вас видеть, — искренне сказала молодая женщина, отсмеявшись.
— Вижу, тебе пригодилось мое гадание, — улыбнулась ей в ответ шувихани, полюбовалась на заалевшие щеки Софии и тихо выговорила: — Надеюсь, он поступит достойно и ты будешь счастлива, девочка. Ох, нелегкую дорогу ты выбрала… Будь осторожна, помни о перевернутой руне 'тейвас'!
Молодая женщина прикусила губу, но кивнула, принимая совет.
Любая гадалка знает доподлинно: предопределенности нет. Что бы ни готовила судьба, человек может решительно отказаться следовать ее указаниям, разорвать ткань предназначения. Только неведомо, будет ли это к лучшему.
Поэтому редко заглядывают в далекое будущее — ведь оно может измениться, как картина, бывает, начисто меняется от одного-единственного мазка. Важно не столько разглядеть образы грядущего, сколько объяснить последствия тех или иных действий, показать возможность выбора. Ведь руны не просто предрекают, они помогают и направляют. Даже норны, сплетающие нити судьбы, могут изменить решение, если человек сумеет настоять на своем.
Можно просить совета, как поступить, можно справляться о последствиях того или иного поступка или решения, но нельзя получить готовый ответ…
Ворожеи избегают говорить о неминуемых бедах и особенно неохотно гадают на смерть, поскольку это может лечь неподъемным грузом на неопытную душу, принудить свернуть на одну из многих дорог. Так, богиня Фригг, ведая будущее, всегда молчать о своем знании…
Впрочем, София и без всяких предсказаний понимала, что ступила на скользкую тропинку, где любой шаг может оказаться роковым.
— Но разве оно того не стоит? — тихо и страстно спросила она, требовательно глядя на старую шувихани.
— Стоит, — кивнула Шанита, выпустив клуб дыма и чуть грустно улыбнувшись. — Святоши говорят, что жить нужно смиренно и богобоязненно, но разве жизнь дана для тоски? Пусть боги наполнят твой путь светом!
Она пристально смотрела на молодую женщину, и та вдруг встревожилась.
— Вы так говорите, будто прощаетесь!
— Так и есть, — кивнула рома и отложила в сторону трубку. — Завтра табор уходит дальше.
— Но почему? — изумилась госпожа Чернова, даже привставая с дивана. — Ведь господин Рельский дозволил вам жить в его землях все лето!
— Зло появилось в этих краях, — печально объявила шувихани, — прошлой ночью волк утащил из табора Гюли, а до того — Гарела.
— Волк? — переспросила София. — Но я ничего об этом не слышала!
— Он не трогает гадже, только ромарэ. Значит, это не простой зверь. Баро сказал, охотники попытаются его выследить, но даже если они управятся, место все равно останется проклятым. Поэтому мы уедем.
— Только ромарэ… — повторила молодая женщина, напряженно раздумывая. — Значит, он разумен.
