его личным командованием, левый и правый фланги, а впереди два мощных авангарда.
В резерве оставались элитные отряды, только что прибывшие из Самарканда. Арьергард обладал такой силой и мобильностью, что мог решительным образом вмешаться в сражение в любой момент. Слоны находились на передней линии в центре.
Армия Баязеда, уступавшая в численности (80 тыс. всадников), рассчитывала главным образом на прекрасно обученную и вооруженную пехоту (200 тыс.), ядро которой составляли янычары. Ее боевой порядок также состоял из шести частей, но располагался по-другому.
Мощный центр, которым командовал сам султан, находился на одной линии с флангами, а позади них стояли еще два корпуса. Позади центра располагались конные отряды сипаев (10 тыс.), за ними – арьергард.
Его конница, кроме сипаев, включала в себя туркменов из Малой Азии, вассалов султана; тяжелая кавалерия состояла в основном из сербов (6 тыс.), которыми командовали два сербских принца, данники и зятья Баязеда.
Сербы, с головы до ног одетые в черные доспехи, составляли правый фланг, а янычары располагались вокруг султана.
Под звуки труб авангардные отряды Темура одновременно бросились на фланги османов, и левый фланг начал отступать.
Зато правый фланг, усиленный сербской кавалерией, сумел отразить эскадроны принца Шахруха. Скоро все смешалось, и началась общая схватка.
Темур понял, что пришло время ввести в действие план, который был задуман для того, чтобы пробить брешь в рядах противника.
Он бросил против туркменских отрядов, включенных в османскую армию, конный корпус под командованием туркменских военачальников, которых когда-то изгнал Баязед. Увидев, что против них сражаются Тахиртен и другие туркменские принцы, туркмены перешли на их сторону и помогли раздавить левый фланг Баязеда, уже изрядно потрепанный.
Однако центр османской армии, сгруппировавшийся вокруг султана, и янычары держались стойко. Принц Хусейн, снова обретший милость Темура после своего предательства под Дамаском, жаждал доказать свою преданность дяде. Он ввел в дело лучший конный отряд, который стремительно пробился к рядам янычар, но те тут же уничтожили смельчаков, осыпав их градом стрел.
В этот момент Мохаммед, самый храбрый сын султана, осуществил такую мощную контратаку против правого крыла противника, что наступление задохнулось. Хрупкое равновесие установилось между двумя армиями, и было невозможно предсказать, кто окажется победителем.
Обычная тактика Великого эмира заключалась в учете всех факторов: силы противника не были истощены отражением атаки авангарда, зато Баязеду, чтобы компенсировать дезертирство туркменов, спасти левый фланг от уничтожения и блокировать наступление правого фланга Темура, пришлось бросить в бой все резервы, между тем как резервы его противника оставались неиспользованными. Солдаты сражались с небывалым ожесточением. В этой братоубийственной схватке в полной мере проявилась храбрость османов.
Однако у Темура было большое превосходство в силе. У него были пушки, которыми Баязед, видимо, никогда не пользовался. Темур привел из Индии слонов, с высоты которых его воины швыряли в солдат Баязеда горящую жидкость.
К полудню Темур решил, что наступает решающий момент. Он бросил все свои войска вперед, а своему внуку Мухаммаду поручил заняться центром турецкой армии, дав ему лучшие эскадроны, недавно прибывшие из Самарканда. Османы уступали на всех позициях, их центр раскололся на несколько частей, которые отчаянно сражались до полного уничтожения.
Множество турецких солдат покинули поле боя, когда увидели, что высшие офицеры сбежали вместе с наследником трона, но большая часть погибла с оружием в руках. Сербы, выделявшиеся черными доспехами, сражались настолько отважно, что заслужили восхищение Темура.
Баязед отчаянно отбивался вместе со своими янычарами, которые героически гибли, защищая его. С несколькими, оставшимися в живых, он захватил холм и держал там оборону до вечера. Только после гибели последних янычар султан согласился сесть на коня, дабы укрыться бегством. Но далеко он не ушел – его настиг Махмуд-хан, фиктивный суверен империи Темура, и взял в плен вместе с двумя сыновьями.
Уже была ночь, когда несчастного султана, израненного, в грязной одежде, привели в шатер победителя. Темур прервал шахматную партию и сказал пленнику несколько вежливых слов. Он заверил его, что ему и его сыновьям ничего не грозит, и добавил: «Известно, как ты бы поступил со мной и моей армией, если бы Аллах дал тебе сегодня победу».
Темур оказал редкую милость побежденным, ведь он разбил врага, чья слава не уступала его собственной. Эту победу можно сравнить с победой Македонского над Дарием, Наполеона над Фридрихом Великим.
Великий Завоеватель мог позволить себе благородство после такой убедительной победы, без сомнения самой престижной за всю его карьеру полководца.
Баязед Молниеносный в один день потерял свободу, армию и империю. Его поместили в удобный шатер под охраной эмиров. Чтобы обеспечить безопасную перевозку столь знатного пленника, который проявлял признаки беспокойства, Темур приказал посадить его на носилки, оборудованные прочными прутьями и напоминавшие клетку, которую поставили на спину верблюда. Этот способ перевозки породил легенду о железной клетке, о которой так часто писали восточные и западные авторы. По их версии, Темур держал Баязеда в клетке и кормил его сырым мясом через решетку. Кроме того, некоторые пишут, что Баязед служил подставкой для победителя, когда тот садился на коня, и что его вели, как привязанного быка, за императорским кортежем. В действительности же Темур относился к Баязеду с почтением, но держал его под строгим наблюдением.
На следующий день Темур подошел к Анкаре, которая тут же капитулировала. Он дал аудиенцию знатным гражданам и утвердил сумму выкупа, которую должны были заплатить жители города.
Два посланника испанского короля в Малой Азии, Пайо Гомес де Сотомайор и Эрнан Санчес де Паласуэлос, которые находились в крепости во время сражения, пришли поздравить Великого Завоевателя с победой от имени своего повелителя.
Желая объявить всей Европе о своей победе над Баязедом, Великий эмир разрешил им вернуться в Испанию и послал вместе с ними своего гонца, который должен был передать королю Испании письмо и подарок: трех юных и знатных пленниц-христианок из гарема Баязеда.
Этим жестом, одновременно дипломатическим и галантным, Темур хотел заверить европейских монархов в том, что собирается поддерживать с ними взаимные добрые отношения, которые начались перед битвой при Анкаре, потому как опасался, что победа над османами обеспокоит европейцев в продолжение его западных завоеваний.
Перед тем как покинуть Анкару, Темур послал войска во все районы Малой Азии, чтобы закрепить победу, сломив огнем и мечом любое сопротивление, собрав военную добычу и освободив от власти Баязеда туркменские государства. Его чиновники составили реляции о победе под Анкарой и покорении Османской империи, разослав их по всем провинциям империи.
Из Анкары он двинулся в Кутахью, где находился почти месяц. Согласно историкам, это был «великолепный город, как в смысле внешнего вида, так и по качеству его плодов, красоты домов и количеству фонтанов… Он устроил там роскошные празднества и пригласил на них самых красивых женщин своего двора; там подавали изысканные вина Азии, а музыканты показывали чудеса своего искусства».
В это время отряды, отправленные в Анатолию, собрали огромную добычу.
По этому поводу историк пишет, что «самый последний солдат стал богачом благодаря награбленному добру, а тот, у кого не было ничего, кроме лошади, оказался владельцем нескольких табунов; все воины возблагодарили Аллаха, который сделал их такими богатыми».
Темур поручил Мухаммаду Султану захватить Сулеймана, старшего сына Баязеда, прежде чем тот доберется до Бурсы, где его отец хранил свои сокровища.
Во главе тридцати тысяч отборных всадников Мухаммад Султан дошел до Бурсы форсированным маршем за пять дней, оставшись только с четырьмя тысячами после столь стремительного и изнурительного перехода, но Сулейман все-таки успел скрыться, захватив часть казны отца.
